Оглавление | Глава 12 | Глава 14

13.

Надежда, понурив голову, сидела за кухонным столом. Наблюдая за наглым воробьем, который разгуливал по подоконнику, молча, стояла у окна, и Вероника Васильевна. Только Филипп, жуя бутерброд с сыром, не отчаивался.

- Да успокойся, ты, Надюша!  Как он может забрать у тебя салон? Бандитские времена давно прошли. И теперь все споры решаются цивилизованно – в суде.
- Ты хоть знаешь, кто он? – не отводя взгляда от воробья, спросила будущая теща.
- Да какая разница! – горячился Филипп, - Хоть сам президент! Пусть подает в суд, и дело с концом!

Он подошел к Надежде и встал перед ней на колени:

- Надя, милая, у нас через неделю свадьба, а ты как кислый вареник!
- Как там у Пушкина? Где стол был яств, там гроб стоит? – только и нашла, что ответить она.
- Да какой гроб! Тоже мне выдумала!
- Может и в самом деле все уладится, - наконец, повернулась к дочери Вероника Васильевна.  – Я говорила с влиятельным человеком, он обещал во всем разобраться.
- И кто же этот влиятельный человек? – вяло спросила дочь.
- Не важно. – Ответила женщина и, немного подумав, добавила, - Один из моих старых покровителей.
- Покровителей? – улыбнулся Филипп, - Сказали бы сразу – ухажеров.
- Не говори глупостей, Филипп, - отмахнулась Вероника Васильевна.
- Какие могут быть глупости? – подсаживаясь к невесте удивился потенциальный зять, - Вы женщина заметная, интересная. Я, наоборот, все время удивляюсь, почему вы до сих пор одна. Неужели не можете забыть геолога, отца Надюши?
- Прекрати, Филипп, - на этот раз потребовала женщина. – Право, твои шутки в данное время неуместны.

Надежда сняла руку Филиппа с плеча, поднялась, и, сделав несколько шагов, встрепенулась:

- А может быть, это блеф? Ну, допустим, ошиблись американские эксперты? Или сам лесопромышленник заменил оригинал на копию?

Несколько секунд в небольшой кухне царила полная тишина, и каждый из присутствующих обдумывал версию, высказанную Надеждой.

- Да нет, - наконец, ответила Вероника Васильевна, - Американские эксперты ошибиться не могут. Там оборудование, о котором наши специалисты и мечтать не могут. Да и что касается подмены - это же международный скандал! Если через какое-то время окажется, что к мошенничеству причастен сам Соков, то с ним больше никто дела иметь не захочет. Ни в России, ни за рубежом.
- Тем более, он с конкретной целью приобретал картину, и подменять ее для него не было никакого смысла. – Согласился с тещей Филипп, - Хотя, когда мы получим ее обратно, стоит все же еще разок направить на экспертизу.

Надежда снова опустилась на стул:

- Нет, салон мы ему не отдадим даже если твой влиятельный человек, не сможет помочь, хотя очень бы хотелось. А если будет шантажировать – я пойду в милицию!
- Он, между прочим, тоже может накатать на тебя жалобу, объявив тебя мошенницей, - сказал Филипп, - Ведь ты же ему продала подделку.
- Пусть подает, - отрезала Надежда и с укором посмотрела на мать, - Тогда и следствие разберется, каким образом вместо оригинала в салоне появилась копия.
- Я сама в этом разберусь, - Вероника Васильевна присела на краешек стула, - Давайте ужинать и не будем торопить события.

Она отказывалась верить, что картину могли подменить в экспертном бюро у Якова Дицмана, с которым она была знакома не один десяток лет. Яшка Дицман даже ухаживал за ней, когда они вместе учились на факультете искусствоведения. А после окончания института, когда она уже работала в музее, даже присылал сватов. Может быть, она и вышла бы за него замуж, если бы в тот момент не закрутилась лихая любовь с Артемом Виригиным, после которой у нее на руках осталась Надежда. Да и Дицман, когда дружки донесли ему о рождении девочки, ушел в тень и больше никогда не напоминал о себе. Встретились они, когда Вероника уже стала хозяйкой художественного салона. Узнав, что Дицман возглавляет независимое экспертное бюро, она позвонила ему и по «старой» дружбе попросила проверить несколько полотен, которые намеривалась приобрести у перекупщиков. Дицман любезно согласился, сделал работу качественно и со знанием дела, забраковав две картины из пяти. Так неужели только теперь, через два десятка лет, он вспомнил о своей обиде, и таким способом захотел вдруг отплатить за неудачное сватовство?