Оглавление | Глава 24 | Глава 26

25.

Армавир ехал на встречу с Марьяной, раздумывая о богородском музее. Наверняка, провинциальное хранилище финансируется небольшими финансовыми подачками из федерального бюджета. А это значит, что средства на безопасность экспонатов могли быть весьма ограничены. И Армавир был уверен, что денег у администрации не хватало не только на установку современной сигнализации, но и на содержание охранников. Весь штат стражи мог в лучшем случае состоять из 6-8 человек «вохра», которые работали посменно. И так, как предлагаемая охранникам зарплата настоящих профессионалов не привлекала, руководство провинциальных музеев частенько рассчитывало если не на пенсионеров и женщин, то на людей потерявших основную работу, которым, по сути дела, было глубоко наплевать на свою подготовку и опыт, а надо лишь где-то временно перекантоваться. Бдительность и профессиональные навыки таких охранников у Армавира вызывали лишь чувство сострадания. Однажды они забрались в краеведческий музей, где охранники, а вместе с ними и служебная собака, породы ротвейлер, безмятежно спали. На всякий случай они положили рядом с псом полбатона молочной колбасы, начиненной снотворными таблетками, а потом уже под раскатистый храп до самого утра обшаривали залы,  без спешки осмотрели запасники и беспрепятственно вынесли несколько фарфоровых статуэток и набор столовой посуды времен Александра III.

Но если в богородском музее и в самом деле имелись и другие экспонаты подобные дуэльным пистолетам, которые обладали немалой ценностью, и выставлялись для показа посетителям, то, без сомнения, у администрации нашлись деньги на достойную сигнализацию пусть не всего музея, но хотя бы зала или витрин, где могли храниться раритеты.

Он решил: чтобы с первого дня не светиться самому и не мозолить глаза охранникам и работникам музея, он пошлет на разведку Бостона. Тот под мантией ценителя изящества посетит хранилище и профессионально оценит обстановку. Все остальное – дело рук и головы только его самого.

Он издалека увидел автомобиль Марьяны и понял, что сегодня ни страстного свидания, ни сокровенных разговоров, и даже обычной прогулки по вечерней Москве не получится. Когда Марьяна приезжала на встречу на своем «Пежо» это означало: либо она чересчур занята, либо чем-то обижена или недовольна.  В бордовом платье, под цвет машины, она прохаживалась по аллее.

Он сделал счастливую улыбку, надеясь с первых минут расположить ее к себе. Но это ему не удалось: ее лицо оставалось непроницаемым.

- Я не понимаю, что все-таки случилось? – привлекая ее к себе, спросил Армавир. – Скажи, в чем я перед тобой провинился?

Она безуспешно постаралась освободиться от его рук, но быстро сдалась, и лишь строго посмотрела ему в глаза.

- Скажи, Артем, кто ты?
- Как кто? – снова улыбнулся он, - Человек. Мужик. При двух руках и двух ногах.
- А это? – она взяла его руку и показала на перстень.
- Обруч, - вставил он слово из блатного жаргона, но сразу пояснил, - Обыкновенная печатка.
- Да не крути ты, Артем, под печаткой что?

Он отстранился, взял ее под руку и, собираясь с мыслями, медленно зашагал по аллее.

- На этой неделе мне задают такой вопрос уже второй раз.
- И кто же задавал первый? Милиция?
- Не иронизируй, пожалуйста. Милиции совершенно неинтересно, что у меня под печаткой. Они с ранних лет составили на меня свою собственную биографию, и за четверть века расписали жизнь по дням и по часам. – Теперь он говорил отрывисто и резко, понимая, что скрывать ему больше нечего, - Но скажи, Марьяна, неужели человеку, который пытается начать все снова, нужно постоянно тыкать в рыло его прошлым?
- Образно говоришь. Но я тебя боюсь.
- Неделю назад ты меня не боялась.
- Неделю назад я знала о тебе лишь то, что ты «ушел тропою родного отца». А потом перечитала массу всякой страшной литературы. Такие, как ты, обратно не возвращаются. Это – нонсенс!
- Нонсенс? А понятнее можешь объяснить?
- Ты ведь уголовник, Артем, или как там вас еще называют?
- Рецидивист по кличке Армавир. – Вставил он.
- Я не знаю, зачем я тебе понадобилась, рецидивист Армавир. Что ты от меня хочешь? Я ведь никогда не имела дело с твоим миром и такими, как ты. Лучше оставь меня, и никогда больше не звони. 
- Хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь. – Он полез в карман, вытащил продолговатую шкатулку и протянул ей.
- Что это?
- Возьми на память, - он открыл коробку, в которой лежал золотой браслет.
Марьяна отстранила от себя его руку.
- На мои же деньги, мне же дарят подарок…
- Я не понял, - насторожился Армавир.
- Не понял? Что ж, тогда придется пояснить. Я сегодня заезжала к тебе утром в ресторан. Тебя, естественно, не было на месте. И когда вернулась к машине, мою сумочку похитили.
Армавир, не удержавшись, расхохотался:
- Неужели ты думаешь, что это сделал я? Вор в законе, которым ты меня считаешь,  никогда не станет промышлять таким способом. Тем более рядом с местом, где живет или обитает.
- Зачем же именно тебе это делать? Если вор настоящий, значит, как я полагаю, у него есть и подручные. Скорее всего, это сделал твой ученик. Я видела мальчишку, который уносил ноги от моей машины. Как мне показалось, в руках у него была моя сумочка.
- Показалось или была? Впрочем, это уже не имеет значения, - Армавир на мгновение задумался, - Мальчишка был один или с девушкой?
- Откуда мне знать, один или с девушкой? Тем более я его спину только и видела. Коротко стриженый, в джинсах и красной футболке.

Армавир взял ее за руку:

- Марьяна, я тебе очень прошу, расскажи подробно, как все произошло.
- А то не знаешь? Вышла из твоего ресторана, подошла к машине, она стояла около ювелирного магазина, бросила сумочку на переднее сиденье, села за руль, но с места тронуться не смогла. Как выяснилось, кто-то подложил кирпичи под колеса. Пока я их вынимала, открыли пассажирскую дверь и забрали сумку. Как видишь, все легко и просто.
- Действительно, - согласился Армавир, - как по нотам. Со знанием женской психологии.
- Причем тут женская психология? – Марьяна все еще сомневалась, что ее бывший любовник говорит правду.

Но Армавир оставил ее вопрос без ответа.

- А что в сумочке было?
- Я не понимаю: или ты передо мной теперь разыгрываешь спектакль или я сама полная дура. Паспорт, деньги и колечко, которое ты мне подарил. Я и приезжала за тем, чтобы тебе его вернуть. Благо права и документы на машину находились в ящике для перчаток.
Армавир давно догадался, кто стащил сумочку. И теперь обдумывал, как бы деликатнее сообщить Марьяне об этом. Но если сказать, что воришка-барсеточник работает в его ресторане, то она уже нисколько не будет сомневаться в том, что он и благословил его на преступление. 
- Я нисколько не сомневаюсь, что деньги твои отыщутся, - промолвил Армавир, подумав о том, что от сумочки и документов любой барсеточник сразу же постарается избавиться, выбросив их где-нибудь в подворотне или в первую попавшуюся урну.
- А паспорт? Или он тебе больше не нужен?
- Зачем мне твой паспорт? – удивился он. – В ЗАГС мы с тобой не собирались.
- Зачем? – многозначительно переспросила Марьяна, - Да затем, чтобы оформить кредит на дорогую покупку. Или еще для какой-нибудь махинации. Об этом сейчас много и пишут и рассказывают. Теперь я понимаю, что красть у меня дома, для тебя было бы рискованно. А на улице из машины – пойди, догадайся, кто это мог сделать.
- Отличная версия, - похвалил Армавир, - я найду и деньги, и паспорт. И уверяю тебя, что кредитов по твоему документу никто не брал.
- Не старайся, Армавир. И без тебя найдут. Я написала заявление в милицию.
- Заявление? – встрепенулся Армавир, - И что же ты в нем написала?
- А чего ты так всполошился? Написала все, как было.
- Господи! Что же ты наделала!

Он сунул ей в руки коробку с браслетом и зашагал к «Лексусу». Заняв свое место в кабине, он достал телефон и набрал номер Бостона. Более минуты трубку никто не брал, но потом он услышал вялый отзыв подельщика.

- Ну что еще, Армавир?
- Ты мне нужен. Знаешь, где находится Богородск?
- Допустим, - насторожился Бостон
- Тогда завтра же собирайся в командировку.
- А куда именно? Не в краеведческий ли музей?

Армавир словно оторопел: товарищ, словно читал его мысли.

- Да ты особо не раздумывай, Армавир, эти пистолетики я видел на фотографии в кабинете у лесопромышленника. Ты правильно мыслишь, приятель. Давно бы так, - голос Бостона оживился, - А то болтаюсь по Москве без дела, как дерьмо в проруби.