Оглавление | Глава 30 | Глава 32

31.

Теперь у Армавира накопилось уже несколько вопросов к своему давнему знакомому адвокату. 67-летний Михаил Михайлович Арих, грек по национальности, но ни разу в жизни так и не побывавший на своей исторической родине, выбрал профессию защитника сразу после окончания университета, и не расставался со своей профессией уже на протяжении 45 лет. Мало того, заместитель председателя коллегии московских адвокатов ни разу в жизни не выезжал из России, считая государства, находившиеся за пределами страны либо зажравшимся западом, либо азиатским адом. Зато в вопросах законодательства, он был самым настоящим докой, первым из первых защитников в стране. Другое дело, что ни в каких политических партиях и общественных советах, что стало модной традицией среди молодых и подающих надежды адвокатов, он также никогда не состоял, а здания государственных и политических органов обходил по большой дуге.

По единогласному решению воровской сходки Ариху выдали приличный гонорар, когда Армавир, будучи еще некоронованным авторитетом «погорел» после вскрытия сейфа в кассе научно-исследовательского института, и на суде Михаилу Михайловичу удалось выстроить дело так, что его подзащитный совершенно случайно оказался в этом заведении. Совершенно случайно в НИИ на ночь заперли все двери, отчего его подзащитному никак не удавалось покинуть заведение. И совершенно случайно, от нечего делать, Армавир стал развлекаться с сейфовым замком, который неожиданно открылся и обнажил полки, прогибавшиеся под давлением денежной наличности. «И тут моего подзащитного бес попутал!» - говорил судье адвокат Арих. – Ну, скажите, мне откровенно, ваша честь, вы бы устояли перед таким искушением? Тут к не моему подзащитному нужно проявлять строгость, а к дирекции института!»

Хохот в зале заседания стоял неимоверный, потому как профессиональный медвежатник Армавир мог с легкостью без каких-либо инструментов открыть любой дверной замок в здании НИИ. Но Арих добился, что вор-медвежатник Виригин вместо  двенадцати лет строгого режима получил только восемь.

Второй раз знаменитый на всю столицу адвокат защищал Армавира и Бостона после кражи в санатории, той самой, когда они, надев на статую богини Афины вуаль и платье, пронесли ее через пост охраны и усадили в такси. И снова «хохмач» Арих построил версию защиты на том основании, что чуть подвыпившие ребята хотели просто пошутить, и никакого злого умысла в их действиях не было. А вот охране в том случае неплохо было бы предъявить обвинение по всей строгости.

На сей раз Армавир договорился о встрече, тревожась вовсе не за самого себя. Во-первых, ему хотелось, чтобы адвокат помог выкарабкаться из камеры Косте Аралову.  Во-вторых, спросить совета, как поступить его дочери, если лесопромышленник, постарается обвинить Надежду в мошенничестве. Наконец, хотелось бы составить адвокатский гороскоп и о своей собственной судьбе, если после кражи пистолетов из музея его все-таки вычислят и предъявят обвинение.

Они попрощались с Бостоном, который отправился на встречу со знакомой марухой в клиническую больницу, которая, судя по телефонному разговору, была готова презентовать хоть целое ведро самого страшного яда. Следом за товарищем Армавир вышел на крылечко ресторана, чтобы подышать свежим воздухом. До назначенной встречи с Арихом оставалось еще больше часа. Он мимоходом бросил взгляд на свой «Лексус», и заметил на переднем сиденье пассажира. Сначала он пришел в недоумение: каким образом человек оказался в машине и почему сидит именно на пассажирском сиденье? Но пошарив в карманах пиджака, понял, что снова забыл ключи от машины в замке зажигания. Впрочем, с ним это происходило довольно часто, когда он парковал машину рядом со входом в ресторан.

Армавир открыл водительскую дверь и к своему удивлению увидел в салоне Веронику.

- Что-то случилось с Надеждой? – не без волнения в голосе спросил он.
- Во-первых, здравствуй, - ответила бывшая гражданская жена, - А с Надеждой все в порядке. Дня через два выпишут. Давление привели в норму, головные боли прошли, вот только нервишки дают о себе знать.

Он сел рядом и захлопнул дверцу.

- Тогда я догадываюсь, зачем ты ко мне пожаловала.
- И зачем же? – Она повернулась в его сторону, и ему вдруг показалось, что в ее опечаленных глазах появилась теплота.
- Наверное, приехала предупредить, чтобы я ненароком не оказался в больнице в день выписки дочери? Но я ведь все равно приеду.

Армавир специально произнес не о Надежде, а именно о дочери, стараясь понять, насколько правдивым было выражение лица когда-то любимой женщины. Каждый раз, когда он употреблял слово «дочь», Вероника обрывала его фразой о том, что никакая она ему не дочь. Но сейчас ничего подобного не последовало. Она даже не стала отговаривать его от посещения больницы.

- По правде говоря, Надежда была крайне удивлена тем, кто мог подарить ей такие роскошные розы.
- Ну, конечно же, Филипп. Кто ж кроме жениха?
- Отпадает, - с грустной улыбкой ответила Вероника, - Он никогда не покупал для  нее никаких цветов, если не считать букета фиалок, который на рождество приложил к коробочке с золотым кулоном. А так – только колечки, цепочки, браслетики – все без цветочного сопровождения. Видно время, когда преподносили букеты, ушло в прошлое. Теперь предпочитают дарить камешки и золотые побрякушки. – Закончила она словно в укор Армавиру, который пару дней назад покупал для Марьяны золотой браслет. 
- Да золото стало мерилом успешности, но само по себе выглядит как-то уныло, - не нашел другого ответа Армавир. Но почему-то ему хотелось сегодня чем-то поддержать Веронику.
- А помнишь, когда мы с тобой встречались, ты всегда приносил мне розы или лилии?
- Мне теперь кажется, что это было в прошлой жизни.

Она положила ладонь на его руку и снова заглянула в глаза.

- Разве уже в прошлой, Артем?

Ее неожиданный вопрос заставил его врасплох. Он даже почувствовал, как задрожали кончики пальцев на руках. Любое волнение у диабетчика приводит к повышению сахара в крови. Он постарался успокоиться и не предаваться воспоминаниям.

- Что ты от меня хочешь, Вероника? – теперь уже почти холодным тоном спросил ее Армавир. – Ты ведь не про розы приехала рассказать.

Вероника повернула зеркальце заднего вида в свою сторону, вынула платок и вытерла уголки глаз. Бордовой помадой подвела губы. И вся теплота и нежность моментально исчезли с ее лица. Теперь рядом с ним была та самая «железная» Вероника, какую он привык видеть при встречах после того как вышел на волю.

- Опять звонили люди Сокова. Впрочем, не было дня, чтобы они не звонили.
- Требования все те же – салон?
- Все те же. Только угрозы новые.
- Придется потерпеть еще пару-тройку дней и все уладится. Я тебе обещаю.
- Ты уверен?
- Да, колесо уже закрутилось.
- Какое колесо, Артем?
- Не важно. Когда Надюшка выпишется из больницы, у самого Сокова начнутся проблемы. Причем, большие проблемы.

Она молчала, глядела в окно, видимо, обдумывая его слова.

- Извини, Вероника, тебя подвезти куда-нибудь, а то у меня важная встреча через полчаса.
- Нет, спасибо, я прогуляюсь. Я понимаю, что спрашивать о чем-либо тебя глупо и бесполезно, но все-таки скажи мне, все обойдется без крови?

Он улыбнулся и даже осмелился прикоснуться к ее плечу:

- Я, как ты знаешь, бывший вор, и душегубом никогда не был. Думаю, что без крови. Хотя наказать Сокова все-таки стоило бы.

Она уже открыла дверцу, но снова посмотрела на него:

- Скажи, Тема, а ты хотел бы ко мне вернуться?

Он снова почувствовал, как заиграл сахар в его венах, как потяжелела голова. Она ведь двадцать с лишним лет не называла его Темой. Последний раз это случилось перед третьим сроком. Они лежали в кровати у нее в квартире, и пили вермут, разведенный яблочным соком. «Темочка, милый, - спрашивала она, гладя его по плечу, - Мы ведь теперь никогда не расстанемся?» - «Никогда», - отвечал он ей, а через три дня вынес из музея, где она работала две антикварные греческие вазы…

- Можешь не верить, но в зоне, все последние годы я только и мечтал об этом. Ради нашей встречи с тобой и дочерью, пришлось от многого отречься и отказаться, многим пожертвовать...
- Так, может, стоит начать все сначала? – перебила она его.
- Наверное, уже нет. Ушло время. – Ответил он ей и почувствовал, что сказал чистую правду.
… - Какие люди и на свободе! – Как всегда с подковыркой приветствовал Армавира старик Арих.
- Да, Михал Михалыч, на свободе. Уже почти полгода, да все еще не определился, где ее больше этой свободы, тут или за колючей проволокой? Философски ответил  Армавир и решил не отнимать у старика драгоценной время, - Дело у меня к вам, дорогой адвокат.
- Так уж и дорогой?! Да ты присаживайся, Артем Матвеевич, как в народе говорят, правды в ногах нет.
- Хотел бы я знать, где она есть эта правда? – опустившись на стул, ответил Армавир. – Сам, конечно, не ангелом был, но с таким беззаконием и жестокостью еще не встречался. По крайней мере, два десятка лет назад такого беззакония еще не было. Раньше просто морды друг другу били, а теперь в ход пошли утюги и паяльники. За каждое слово, каждый шаг в сторону приходится платить наличными.
- Безвременье, господин Веригин, - безвременье. – Арих присел на свободный стул рядом с Армавиром, положил руки ему на колени.
- Что такое безвременье, Михал Михалыч, объясните? Оно что остановилось, застопорилось?
- Я сам не во всем разбираюсь, Артем. Да и как-то викать ни во что не хочется, того и гляди, окажешься на месте тех, кого приходится защищать. Но уверен в том, что безвременье активно влияет не только на усиление криминальной обстановки, коррупцию, пьянство, наркоманию, но и на людскую депопуляцию. Женщины рожать не решаются. А мужики, мне как-то попались под руку социологические исследования, вдруг стали импотентами.
- Депопуляцию? Не понимаю я вас, господин адвокат.
- Да все просто, Артем. Люди мрут, как мухи, причем, гораздо раньше отведенного Богом срока. И не всегда от болезней или катастроф.
- Но почему? Какие причины?
- По выкладкам психологов и демографов, которые посылали свои исследования в самые высокие инстанции, выходит так, что все людские невзгоды – результат неудовлетворенности уровнем жизни. Низкие зарплаты, безработица, бесправие, социальная незащищенность, семейные разводы, ощущение себя маленьким, ничего не значащим человеком. К тому же сегодня профессионалы отмечают не только рост депрессий, но и рост агрессивности, что происходит в результате психического дискомфорта. Большинство представителей того поколения, которое успело пожить при социализме, впало в состояние депрессии и тоски. Тоска по друзьям, по любимой работе. Тоска по могучей Родине, наконец…  А дискомфорт, как известно, ведет и к ухудшению здоровья, ранней смерти.
- А кого-то толкает на криминал.
- Верно мыслишь. Так что встреча с ангелами вполне работоспособных мужчин, и полная лояльность к деторождению у женщин лежит в области психики.
- Да, что-то разумное в ваших словах все-таки есть. Хотя, когда я досиживал срок, меня, пусть даже уголовника-рецидивиста, больше волновали другие вопросы, на которые я так и не смог найти ответы. Например, почему деньги оказались лучше мужской дружбы? Почему любовь стала продажна? А когда вышел на волю, добавились новые…
- Почему родное государство не желает защищать своих граждан от преступности? Почему не востребованы умные головы, умелые руки? – продолжил за него адвокат.
- Да-да, Михаил Михайлович, именно эти «почему».
- Ну и на чем же ты все-таки остановился? Подался в церковь?

Армавира даже передернуло: как Арих мог догадаться, что выйдя из тюремной проходной, Армавир направился в близлежащий храм?

- Вы угадали, дорогой адвокат, именно в церковь. Еще в зоне, изучая историю древних мастеров и художников, их многочисленные библейские сюжеты, я понял, что первыми психологами стали священники, может быть, сами того не понимая. Да и мы теперь изучаем психологию по учебнику, выпущенному 2000 лет назад. Именно в Библии есть подсказки о том, что такое грех.
- Не каждый грех, извини за тавтологию, грешен. Вот тебе, например, доводилось врать во благо?

Армавир задумался:

- И не раз. Но разве можно грабить и убивать во благо?
- Можно, Армавир, еще как можно. Ладно, оставим философию. О грехах без блага и во благо, много пишется и в уголовном кодексе. Другое дело, что заповеди в Библии, так же как и статьи в кодексе, почему-то не всеми выполняются. – Арих покинул стул и перешел в свое рабочее кресло, давай понять, что время на философские темы закончилось, - Ты зачем пришел? Случилось что? 
- Да у меня пока все в порядке. Мальчонка у меня в ресторане работал помощником повара, как оказалось, страдал клептоманией. Теперь следаки хотят предъявить ему обвинение в кражах. Барсетки, женские сумочки, ценные вещи и даже продукты, оставленные в автомобилях, привлекали пацана. 
- Заключение о болезни есть?
- Кажется, нет.
- А сколько потерпевших дали показания на него.
- По сути, только один, у которого он украл наутбук, и остался.
- Так надо купить ему новый компьютер и дело с концом. – Арих выпятил губы и пожал плечами, будто и в самом деле вопрос мог решиться мгновенно и только таким образом.
- А в ноутбуке, как он утверждает ценная информация.
- Господи! – поднял руки к потолку адвокат, - Да вся ценная информация в ноутбуках, которые молодые люди таскают с собой, это либо семейные, либо интимные фотографии, да десяток-другой порнофильмов. Ну, в крайнем случае, несколько прайс-файлов с ценами на продукцию, которые всегда продублированы на рабочем компьютере. Так что вся «ценная» информация измеряется в количестве рублей. Ты меня понял, Армавир? Впрочем, я сегодня же сам займусь делом твоего поваренка, и уже завтра утром он будет в твоем ресторане стоять у плиты с борщами и кашами. Есть еще какие-то вопросы?
- Дочь попала в неприятную ситуацию…
- Можешь дальне не говорить. Я уже наслышан об этом событии. – Тут же перебил его Арих, - Да ты и сам знаешь, что мне не раз доводилось вести дела о подделках произведений искусства. Тут главное, найти того, кто смастерил копию. На него и повесить всю отвественность. Понятно, что, подкупленное лесопромышленником следствие постарается затянуть поиски мошенника до суда, или вообще не станет никого искать, чтобы все грехи возложить на твою дочь. А тебе, как говорится, все карты в руки.
- Спасибо, Михаил Михайлович, - Армавир поднялся и уже готов был откланяться.
- Советую прочесать все экспертные бюро в городе. Их не так много. Надеюсь, помощники для этого у тебя найдутся? – дал последний совет адвокат.