Оглавление | Глава 37 | Глава 39

38.

В целом день для Армавира складывался удачно. Хотя поутру не обошлось и без волнений. Как и уславливались с Дицманом, Армавир  без опозданий подъехал к бюро по экспертизе художественных ценностей, чтобы забрать картину, но на месте вывески с названием фирмы, которая еще сутки назад висела на стене перед входом, он обнаружил только темно-серое пятно с четырьмя дырками из-под шурупов. Еще с минуту ему пришлось барабанить в закрытую дверь кулаком, прежде чем изнутри послышались чьи-то шаги. Открыла секретарша, и на этот раз, глядя по верх головы гостя, встретила его без улыбки.

- А, это вы?
- Я, - ответил Армавир, - А где же ваш директор?
- Нет, и, по-видимому, никогда больше здесь не будет.
- А что же случилось? – Армавир почувствовал, как начинает закипать от негодования. Хотя в успехе, если даже у черта на куличках ему потребуется разыскать господина Дицмана, он не сомневался. Как и в том, что директор-мошенник сможет в течение этого времени покинуть пределы страны.
- А мне он ничего не просил передать, красавица?

Девица еще раз смерила его взглядом, и, лениво повернувшись, направилась внутрь помещения, словно приглашая его за собой. Но Армавир не решался переступить порог, пока секретарь не повернулась в его сторону:

- Ну что же вы стоите! Не бойтесь, проходите, нет здесь никого. Дицман просил передать вам конверт.

И Армавир, стараясь не терять осторожности и внимательности, последовал за ней. На рабочем столе секретаря, где еще вчера находился огромный монитор, подставка для канцелярских принадлежностей, и  лотки для деловых бумаг, теперь стояла наполовину опорожненная бутылка коньяка и открытая коробка шоколадных конфет. Она открыла ящик стола, вынула письменный конверт и протянула его раннему гостю.

- А больше он мне ничего не передавал? - приняв конверт, тут же его распечатал Армавир.
- Только конверт, - впервые посмотрела ему в глаза девушка и постаралась изобразить томную улыбку.

Но Армавир не обратил на нее внимания, пробегая глазами по строчкам записки. «Мне не хочется господин Виригин, с вами снова встречаться. При вашем виде у меня начинают проявляться громадные стрессовые эмоции. Но свое слово я держу, понимая, что для вас и ваших друзей не проблема достать из-под земли любого человека. Ваш товар находится в камере хранения Казанского вокзала. Квитанцию к его выдаче прилагаю к записке. Хотелось, чтобы и вы сдержали свое слово, и навсегда забыли о моем существовании».

- Как же! – хмыкнул Армавир, пряча квитанцию и записку в нагрудный карман рубахи, - Еще увидимся дорогой профессор искусствоведения!...
- Вы что-то сказали? – секретарша, почти до бедер обнажив ноги, теперь развалившись, сидела на неглубоком гостевом диванчике.
- Я? Ах да! Я спрашиваю, надолго закрылись, или навсегда?
- А ты хоть и пожилой, а мужик еще ничего, - закуривая тоненькую сигаретку, сверлила взглядом его плечи и грудь девица. Армавир догадался, что она призывно смотрит ему в лицо.
- Обанкротились? – словно не понимая, к чему она ведет, снова поинтересовался Армавир.
- Может коньячку?
- А расписаться за получение конверта надо?
- Присел бы рядом.
- Я очень стесняюсь, - сделал пренебрежительную улыбку Армавир.
- Пошел тогда вон! – женщина, глубоко затянувшись, бросила бычок на пол и наступила на него подошвой туфли. – Куда ни посмотришь - кругом одни импотенты!

Дицман не солгал: в камере хранения Армавир получил обернутый крепким картоном «багаж». Впрочем, теперь он нисколько не сомневался, что трусливый мошенник Фибра, мог бы его обвести вокруг пальца. Если бы на карту были поставлены его состояние и жизнь, то Дицман без колебаний и торговли выбрал бы последнее. И теперь, по дороге в свой ресторан, Армавир размышлял лишь об одном: наказывать Дицмана за подлог или помиловать. В конце концов, он решил оставить его в покое. Наверняка, через месячишко-другой в городе появится новая контора по экспертизе каких-нибудь ценностей, во главе которой опять будет значиться имя и фамилия Якова Израилевича Дицмана. А жизнь она такая сложная и запутанная, что навыки и знания эксперта-мошенника могут когда-нибудь потребоваться.

Уже направляясь в свой кабинет, Армавир почувствовал, как в кармане мелкой дрожью затрясся телефон. Джуда, уже несколько дней хоронясь в однокомнатной квартирке в спальном районе Москвы, сообщил, что звонил человек Сокова и интересовался, намерены ли новые владельцы раритетных шпалеров, уступить их за приличное вознаграждение заядлому коллекционеру старинного оружия. Весточка от домушника также не могла не порадовать Армавира – все шло по задуманному им плану.

Довольный делами Армавир, освободил полотно от картона и зверевский «Натюрморт» занял место на стене его кабинета.

- Прекрасно, Армавир, прекрасно! – обрадованный появлением хозяина, метался по клетке какаду, - Все в полном ажуре!
- Не каркай, птица! – ответил Армавир и нажал на кнопку селектора, - Инна, пусть мне принесут ужин в кабинет.

Он устало опустился в свое массажное кресло, не спуская глаз со зверевского полотна. «Натюрморт» был одной из первых картин, написанных в остро экспрессивной манере, когда знаменитый художник, покончив с абстракционизмом, занялся изображением людей и предметов. Удивительно воспроизводил на своих акварелях стремительных коней, крадущихся кошек. Натюрморты и портреты выходили из-под его кисти сотнями, хотя и не все признавались равноценными даже после его смерти. Наверное, потому, что людей и вещи авангардист-классик видел по-своему.

Прервав его воображения, в кабинет вошла Настя с подносом и, не проронив ни слова, принялась расставлять тарелки с едой.

- Ты что это сегодня такая?
- Какая?
- Замкнутая и молчаливая.
- Обычная.

Армавир заметил, что на шее девушки был повязан шелковый платок, что не полагалось любой из официанток возглавляемого им заведения. Он хотел было шутливо указать на нарушение дресс-кода, но в глаза бросился здоровенный синяк на предплечье. Он взял ее за руку, и принудил сесть на стул.

- Рассказывай, что случилось?
- Ничего не случилось, - отвернула голову Настя, стараясь не смотреть ему в глаза.
- Настя! Опять что-нибудь с Костей?
- Н-нет. С Котькой все нормально.
- Тогда я все понял. Вы с ним встречались?

Настя закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

- Успокойся, - он налил в стакан минералки и подал ей, - Вытирай быстренько сопли и рассказывай.
- Он приехал уже поздно вечером к нам домой. Я не открывала, но он умолял меня выйти на лестничную площадку. Сначала все мирно было, а когда я ему сказала, чтобы больше за мной не ходил, он ударил.
- Сукин сын! – в отчаянии стукнул кулаком по столу Армавир.
- Потом схватил за шею. – Всхлипывая, продолжала Настя, - Если бы не Котька, придушил бы! Да и соседи повыскакивали. Мне же больно было, я кричала.

Она снова разрыдалась.

- Все, слышишь, все! Он больше тебя никогда не тронет. Никогда!
- Не тронет, как же! Звонил уже сегодня, обещал убить, если не вернусь к нему.
- Это мы еще посмотрим. Вот тебе ключ от моей квартиры, завтра же переселяйся. Выберешь любую свободную комнату. Пока поживешь у меня.
- Не надо, Артем Матвеевич, - она отвела его руку с ключом в сторону. – Я больше ему не открою. Да Котьку одного оставлять боязно. Того и гляди снова что-нибудь выкинет.
- И брат пусть переселяется. У меня четыре комнаты все же. Всем места хватит. А потом подыщем вам квартиру.

Он положил ключ в кармашек блузки.

- А кто он вообще такой? Где ты его нашла?
- Кого? – словно не понимая ,о ком идет разговор, спросила Настя.
- Поддонка этого, ухажера своего.
- Разве Костя вам не рассказывал?
- Что же я все помнить должен. Тем более братец твой на выдумки горазд.
- На автостоянке с ним познакомились.
- Ах, да, вспомнил. Вы у него барсетку вытащили.

Настя кивнула головой.

- Он сын какого-то высокого чиновника. Я была у него дома. Квартира огромная, разве что золотом и бриллиантами не отделана. Ну, встречались у него, а когда он привел двух друзей и сказал, что будем жить дружной шведской семьей, я сбежала и перестала с ним видеться.  Я боюсь, его Артем Матвеевич, он такой наглый такой, настырный…

Она снова хотела уже было разреветься, но Армавир поднялся и прижал ее голову к своему плечу.

- Все, успокаиваемся. Пусть наглый, пусть настырный. Пусть папаша министр. Я тебя больше в обиду не дам. Слышишь, не дам. Сегодня же собираете с Костей вещи, и завтра ко мне. Ну, все? – он положил ладони ей на щеки и приподнял лицо, - Ба! – да ты не только курносая, да еще и с веснушками! Как же раньше-то я не замечал?
- Вы многое не замечали. И веснушек у меня почти нет. – Она привстала на цыпочки, положила руки ему на плечи и поцеловала сначала в щеку, а потом в подбородок, ожидая, что Армавир ей ответит тем же.

Но он деликатно и вежливо отстранил девушку от себя.

- Давай, Настюха, вытирай слезы и в зал.
- Когда она вышла, он вызвал охранника.
- Слушай, Данил, присмотри за девчонкой сегодня. На глаза ей не попадайся, но доведи до дома. И утром встретишь, договорились?
- Угрожают? 
- Да есть еще подонки.
- Хорошо, босс.