Оглавление | Глава 48 | Глава 50

49.

В зале суда было и несколько журналистов, которые после вынесения приговора, желали взять интервью, как у Сельвестра Сокова, так и у Армавира. Темы обещали быть сенсационными. Не каждый день на скамью подсудимых попадают крупные бизнесмены. И уж тем более не было еще случаев, когда воры в законе, жертвуют своей свободой ради проявления истины и карающего возмездия, как выразился в своем выступлении Армавир.

Несколько раз, когда самые рьяные корреспонденты выкрикивали с мест в сторону подсудимых интересующие их вопросы, судья прерывал заседение, в негодовании стучал молоточком по столу и в который раз предупреждал, что за нарушения процесса может удалить недисциплинированных писак из зала. И если Армавир в своем поседнем слове лишь обратил внимание судей, что взял на душу грех только ради справедливости, то Джуда, не проронивший за два дня процесса ни единой фразы, и вовсе не стал обращаться к судьям с последним словом. Зато Соков, вымаливал если не полного прощения, то хотя бы милосердия. Его адвокаты, казалось, сделали все возможное, ради оправдательного приговора, но противостоять решению воровской сходки, видимо, так и не смогли.

Судья, выслушав все доводы прокурора и адвокатов снова постучал молотком по столу и посмотрел в сторону Джуды.

- Подсудимый Кадаров, вы так и не желаете высказаться?
- Нет, ваша честь. Мне нечего сказать в свое оправдание и признаю свою вину по всем предъявленным статьям.
- Тогда, может быть, ответите, - в глазах судьи промелькнули веселые искорки, - зачем опорожнились на ботинок милиционера в дежурной комнате?
- Этот факт тоже ставится мне в вину?
- Отчасти, - теперь уже открыто улыбнулся судья.

Зал заседаний оглушил взрыв смеха.

- Видите ли в чем дело. Я сказал лейтенанту о своей нужде. А он ответил, что такие как я не могут за собой чувствовать ни совести ни стыда. И предложил оправиться прямо в дежурке. Что я и сделал. А уж куда я направлял струю, извините, не помню. Просто очено хотелось.

Поднявшись с кресла, судья огласил, что члены правосудия удаляются на совещание. К клетке, за которой находились Армавир, Джуда и Соков, бросились журналисты с микрофонами и диктофонами.

- Вы будете подавать аппеляцию в высшие инстанции? – спрашивали у Сокова.
- Джуда, а правда ли, что в зоне уже намечена ваша коронация?
- Армавир, поведайте газете «Дейли», в какую сумму вам обошлось отправить господина Сокова за решетку.

Но Армавир, поднявшись со скамьи и вытянувшись во весь рост, осматривал места в зале заседений. Настя стояла около входной двери, прижав носовой платок к подбородку. Рядом с ней – Надежда. И та и другая лишь в унисон пользовались носовыми платками и утирали слезы. Он улынулся и помахал им рукой.

Рядом, придавленный репортерами и цепко схватившись руками за прутья решетки, находился Бостон.

- Армавир, все будет нормально. Скоро мы снова встретимся.
- Не глупи, Бостон. Ты должен оставаться на свободе.
- Мы скоро будем однокорытниками, Слышишь – однокоротниками! (сокамерниками) - повторял  Бостон, - Я обязательно увижусь с тобой.

Армавир насколько мог приблизился к нему:

- Ты должен оставаться на свободе, Бостон. На свободе! Я умоляю тебя – присмотри за Вероникой, Надеждой, Настей, Костей, наконец.
- …Именем Российской Федерации, суд приговаривает Сельвестра Сокова к 12 годам заключения в содержании в колонии строго режима, Виктора Кадарова – к 10 годам, Артема Виригина – к семи с половиной…
- Не жди меня, Настя, не жди! – успел крикнуть молодой женщине Армавир.