Оглавление | Глава 4 | Глава 6

5.

Марьяна с молчаливого согласия Армавира уже сделала несколько ставок, но успехатак и не добилась. Сначала она закрывала фишками цифры, но мечущийся шарик каждый раз останавливался на противоположном от выбранных номеров поле. Неудачами даже обернулись ставки на «красное» и «черное».

Армавир стоял у нее за спиной, глядел на нитку из крупного жемчуга, что опоясывал ее точеную, словно у балерины шею, и раздумал о том, что удача – госпожа дилетантов. А под крышей этого здания царят только законы теории вероятности. Он никогда не рассчитывал на удачу, потому что с молодых лет сам привык тщательно планировать ее. Впрочем, его никогда не охватывал и азарт, хотя при игре в рулетку он иногда, ради забавы, позволял себе сделать пару ставок. Не возбуждали его и карты, хотя уже при первой отсидке в подростковой колонии, куда он угодил на три года, будучи еще малолеткой, Армавир освоил почти все шулерские приемы и практически никогда не проигрывал ни в стос, ни в буру, ни в очко.

- Ну вот, опять проиграла, - глядя, как крупье стягивает в свою сторону фишки, произнесла Марьяна и оглянулась на Армавира.
- Судьба! – улыбнулся он и развел руками, - Впрочем, можно подойти к делу с аналитической стороны. Он поднял голову и посмотрел на табло, где после каждого раунда появлялись цифры, на которых останавливался шарик при последних ставках.
- Гляди сюда, дорогая. Четыре раза везло «семнадцатому» сектору, а на «восьмой» и «двадцать второй» шарик попадал по три раза. Давай и мы по одной фишке поставим на «восьмой» и «двадцать второй». А пять – на «черное». 
- А почему не на «красное» и не «семнадцатый»? Ведь он же чаще всего выиграет?
- Как хочешь, поставь на «красное» и «семнадцатый», - без всяких эмоций согласился он, и тут же услышал отборную ругань, доносившуюся от соседнего столика, за которым сидел упитанный гражданин с красными как огонь щеками. За его спиной, словно солдат на посту, стоял охранник без тени каких-либо эмоций на лице. Рядом, на краешке стула, с полными глазами азарта, сидел еще один человек кавказской национальности.
- Ты жульничаешь, брат! – выговаривал краснощекий крупье, - Когда я ставлю на «двадцатку», ты раскручиваешь барабан слишком медленно! А когда на «шестерку», наоборот убыстряешь вращение! Крути, хмырь, всегда ровномерно!
- Слышишь, - поддакнул кавказец, - ровно крути!

Армавир хмыкнул и перевел взгляд на шарик, который прыгал за их столом. Побывав чуть ли не в каждом секторе, он остановился на «черном» поле и  «четырнадцатом».

- Ты прав, - сказала Марьяна, - нужно было ставить на «черное».

Она хотела было установить фишки на черном секторе, но Армавир дотронулся до ее плеча.

- Ничего не меняй. Пусть ставки останутся прежними.
- Все?
- Все до одной!

Шарик нехотя скатился в «двадцать второй» сектор. На «черное».

- Господи! – запищала Марьяна, - Мы выиграли, Артем! Как ты догадался оставить фишки на «черном»?
- Много ума не надо. Если несколько раз было «красное», то будет и «черное». В рулетке тоже все как в жизни, белое сменяется черным, и наоборот. Главное – вовремя удвоить ставку и дождаться. Сыграешь еще?
- Нет, хватит, пошли получать выигрыш.

Они вышли на улицу, и Армавир обнял женщину за талию.

- Пройдемся, или сразу отвезти тебя домой?
- А разве мы не вместе этой прекрасной ночью? – подняв голову на лунный диск, с грустью спросила она.
- В другой раз, - ответил он, увлекая ее в ночной город. – Мне еще нужно заехать на работу, да и вставать завтра чуть свет.
- Ты всегда встаешь очень рано.
- Привычка.
- Откуда она появилась, расскажи, Артем? Ты что бывший полковник или рыбак?
- Скорее всего – рыбак! – ответил он и улыбнулся.

С Марьяной Полянской Армавир познакомился несколько месяцев назад на выставке конформистского искусства. Она, переводчик французского языка, обслуживала туристическую группу из Марселя. Остановившись около полотен Краснопевцева, французы задавали много вопросов по творчеству художника, на которые симпатичная женщина довольно часто затруднялась ответить. Поняв в чем суть беседы, Армавир прочитал целую лекцию о судьбе художника, его творческих поисках и даже по просьбе одного из туристов назвал рыночные цены на произведения. Марьяна все прилежно переводила любопытным иностранцам. Когда вопросы были исчерпаны, и французы устремились к выходу, она подошла к Армавиру, чтобы поблагодарить его. И Армавир пригласил ее на чашку чая. В буфете выставки чай оказался паршивым, и знаток конформистского искусства предложил женщине пройти в ближайшее кафе, где поданный напиток также не оставил приятных впечатлений. Уже на машине Армавира, они проехали еще в один ресторанчик, выпили по чашке китайского чая и опять остались без восторга. Чайная экскурсия прервалась в квартире Армавира, куда он «заманил» женщину на дегустацию чая «Граф Орлов».

Армавир не сказал бы, что был влюблен в Марьяну, но она ему все-таки нравилась. По крайней мере, тем, что не претендовала ни на его время, ни на сердце.

- Ты знаешь, - придерживая ее за талию, сказал Армавир, - Меня сегодня хотели обворовать. Пока я разговаривал с девчушкой, которая представилась менеджером автофирмы, боковую дверь автомобиля открыл подросток и ухватил мою сумку. Еще бы мгновение и ищи сорванца как знали.
- Ты поймал его?
- Да, за руку в последний момент.
- Наверное, выглядел героем в глазах девушки? – без всякой ревности предположила Марьяна.
- Вряд, ли. Она оказалась сообщницей мальчишки и по роли должна была отвлечь мое внимание.
- Или завлечь? – спросила она и, остановившись, дотронулась ладонями до его лица. – Артем, сегодня такой славный вечер, а ты оставляешь меня одну. Мы ведь не виделись больше недели.
- Хорошо, - с неохотой согласился Армавир, - Поехали к тебе.
Марьяна тут же прильнула к нему и, как ни в чем не бывало, продолжила разговор о воришке.
- Ты сдал мальчишку в милицию?
- Нет. Я привез его к себе на работу и накормил. – Армавир сделал паузу и затем с сожалением добавил, - А потом выгнал. Парень снова будет охотиться за чужими кошельками. Жалко – жизнь впереди, и вся под откос.
- У каждого своя судьба. Кто-то же должен быть вором? – улыбнулась она.
- Это так. – согласился он, - Кто-то должен быть и вором. Но я мог бы предложить ему работу и оставить у себя.
- Но разве теперь сделать это не поздно?

Он оставил ее вопрос без ответа.

Уткнувшись лицом в подушку, он лежал на животе, и фосфорический свет ночного бра разливался по всей комнате. Нежно зелеными казались простыни и кофейные чашки на столе, ее тело, его руки и спина, прикрытая наполовину одеялом. Марьяна бережно гладила его плечи, а он, усыпая, не мог выкинуть из головы воришку-подростка. Он протянул руку и без слов принудил ее лечь рядом. И только теперь, впервые, она увидела на его предплечье еле заметную в приглушенном свете лампы татуировку – восходящее солнце, под которым довольно неровными буквами значилось слово «УТРО». Она даже улыбнулась, подумав о том, что наколка и буквы, забавы далекой молодости. И, по сути, была права.

- Почему «УТРО», Артем? – спросила она, - Для тебя этот что-то значит?
- «УТРО»? – переспросил он сквозь окутывающий его сон, - Ушел тропою родного отца…

Ему снилось, как полупьяный отец подсаживает его, тринадцатилетнего худющего мальца, на подоконник первого этажа. Как он, подтянувшись, словно уж, влезает в оконную форточку чужой квартиры и, помня наставления родного папаши, направляется к холодильнику, проверить, если в нем спиртное. Потом передает початую бутылку родителю, и пока отец, стоя под окном, пьет из горлышка трофейную водку, он, спеша и нервничая, выдергивает комодные ящики, открывает шкафы, шарит руками по полкам и складывает в школьный ранец коробки с мельхиоровыми ложками, деньги, колечки, часы. Через форточку сначала выбрасывает ранец, а потом и сам, падает в руки уже развеселенного водкой родителя-рецидивиста.

- Тропою отца? – задумчиво повторила Марьяна, и, немного поразмыслив, задала новый вопрос.  – Это что-то значит, Артем?

Он не ответил, лишь повернулся и, уже сонный, привлек ее к себе. Массивный золотой перстень на его указательном пальце отливал желтизной. Она осторожно дотронулась до него, слегка стянула и увидела еще один, наколотый на коже синей тушью. Три церковных купола поверх квадрата, внутри которого красовались знаки трефовой и пиковой масти. В прошлый раз, когда он ночевал у нее, она не придала значения ни перстню, ни наколкам. Но сейчас, когда обнаружила под золотым украшением странную татуировку, ей почему-то стало не по себе.

Она осторожно поднялась с кровати и направилась к книжной полке. В прошлом году, перед отъездом в Таиланд на Сейшелы, она и сама хотела сделать себе на руке в качестве украшения индийскую вязь. Даже приобрела толстый справочник по значению татуировок. Теперь она нервно перекидывала страницы, разыскивая главу о блатных наколках. Наконец, она нашла такое же изображение, которое несколько минут назад увидела на пальце своего гостя. «Вор в законе. Авторитет», - прочитала она, и, отложив книгу в сторону, подумала: «Что этому уголовнику от меня надо? Деньги, ценности?» Так особых накоплений у нее и не было. Разве сам Артем однажды подарил ей небольшое колечко с изумрудом. Но это ведь пустяк для владельца ресторана. А владелец ли он ресторана?

Теперь ей стало страшно. А вдруг, пока она тут сидит, он рыщет по ящикам шкафов и комодов? Она на цыпочках подошла к дверям спальной комнаты и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Армавир безмятежно спал. И когда он перевернулся на другой бок, желтый блик от перстня показался ей устрашающим.