7

Госпожа Афинская беседовала с Колюней в своем офисе: в редакции газеты. Окна были наглухо зашторены. В комнате горел мягкий свет. На побеленой стене висела большая карта Москвы, вся исчерченная разноцветными кружочками. Колюня сидел напротив Афинской. Время от времени, он трогал себя по щеке, шевелил челюстью, проверяя «работает» ли она.

• Колись, раз вляпался?
• Это что ж, литературный кружок, что ли? Колись. Вляпался. Так сейчас только в книжках разговаривают!
• В кино еще, - хмыкнула Афинская. Колюня ей нравился.
• В кино не хожу. На кино денежков нету!
• Тебе сколько Кнорус обещал за то, что ты с деревяшкой на шее по метро мотался?
• Так он уж заплатил! – потирая челюсть, сообщил Колюня
• Недоволен? С тобой договорились. Ты договор нарушил. В суд тебя тащить что ли?
• Суд не суд, а пару слов хотел бы услышать…
• Не понимаешь?

Колюня округлил глаза, прижал руки к груди. Он изображал полную невинность.

• Попы под гитару не поют!! Нашелся бы хоть один верующий, харкнул бы тебе в рожу! Чтобы бы было?
•  Я человек православный. Утерся бы.
• Ты бы утерся. А я бы за скандал на Кноруса штраф наложила!
• Закон джунглей.
• Да не в джунглях дело, а в капитализме…
• Да ну? И мы в него вернулись?
• Да уж лет десять, - поддержала она игру
• Моя вареная макарона! Как он хоть выглядит-то? – Колюня ухватился за тяжелую штору на окне, намереваясь, видимо, посмотреть на капитализм. За шторой открылась кирпичная кладка. Помещение, в котором они сидели, было подвалом, - А из нашего окна, только каменная мгла… - на ходу сочинил любитель вокала, но спохватился и прибавил – Мадам! – он приложил руку к сердцу
• Солист, а почему бы тебе за меня не держаться! Проблем меньше будет. И деньги в кармане появятся.
• Не могу я работать. Я – а-лко-го-лик, - произнес он в расстановку, для большей доходчивости.
• Я тебе помогу! Режим тебе придумаем, - почувствовав слабину, оживилась Афинская,- Допустим  три дня работаешь – три дня пьешь.
• Ну вот…- Колюня только руками развел от ее бестолковости, - Режим, - передразнил он, - Алкоголизм, мадам, это стихия! Вот вы, например, знаете, когда и где у вас зачешется? Вот! А, если зачешется, сколько вы сможете не чесаться? То-то!
•  А если полечить?
• Нуу… - умоляюще произнес Колюня, - Знаете, однажды к Гуру пришел мужичок и говорит: «Хочу прозреть!». Гуру говорит: «Не пей!». Мужичок ему: «Не могу! Я алкоголик». «Тогда пей меньше!».  «Не могу, - говорит, - у меня доза есть!». Гуру подумал и сказал: «Тогда пей во славу Бога». И мужичок прозрел! Вы имеете, что мне предложить?
• А чего тебе предлагать? Ты, вон, какие романсы про Бога сочиняешь!
• Это не я сочиняю, - на секунду Колюня посерьезнел, - И потом, - продолжил он в своем обычном шутовском тоне, - Я же что? Как все. Я в Бога не верю. Я на Бога просто о-о-чень рассчитываю. Поэтому после первой, - он откинул голову и опрокинул в рот воображаемую рюмку, - сразу про него забываю.

Дверь с шумом открылась, на пороге появился Кнорус. Колюня замолчал. Татьяна посмотрела на своего заместителя, заметила, что он чем-то встревожен. Сняла со спинки стула сумочку, порылась в ней. Достала пятьдесят долларов. Положила перед Колюней.

• Бери. Это компенсация за легкие телесные повреждения.

Кнорус дернул бровями, и тут же набычился, но сделать укор хозяйке не посмел.
Колюня же скривил губы, отвернул голову от купюры.
- Раны водкой протирают. Внутря!
-     Бедный, но гордый? – съязвила Афинская.

• Нет, - Колюня встал, - Просто я так понял, что вы из-за меня поиздержались? Я уж сам…

Он направился к двери. На Кноруса даже не посмотрел. Кнорус скривился в ухмылке. Ему было приятно, что у Татьяны не получилось.
Афинская проводила Колюню тяжелым взглядом. Ее заело.

• Видал? – обратилась она к Кнорусу, - Ладно! Он все равно суетиться начнет. Деньги-то на пойло где-то доставать нужно. Скажи ментам, чтоб Колюня в переходах не задерживался. И наших предупреди, чтоб ни гитару, ни баян ему не уступали! А то пристроился! Паразит! Там песенку, тут зернышко. На малых потребностях вылезти хочет! Ничего! Пару раз по кумполу огребет – притащится! – она показала рукой на стул, с которого секунду назад встал нищий певец, и сказала - Садись!

Кнорус демонстративно взял другой стул. Подвинул его к столу, сел.

• Западло? – кивнув на пустой стул, поинтересовалась Афинская.
• Нет. Элементарная брезгливость.
• Ты вот что, друг ситный, - глаза ее сузились, - Если такой брезгливый – ищи себе другую работу!

8

Колюне опять не повезло. Из одних рук в другие. Борщ прихватил Колюню неподалеку от офиса Афинской. Он был ниже ростом и мельче Колюни. Но он был злой, цепкий и ловкий. Колюня это прекрасно знал и сопротивления не оказывал.

• Рассказывай! – приказал Борщ
• Чего рассказывать-то? Повели в переход. Походи, говорят, здесь часа четыре. Обещали полторы штуки заплатить.
• Ну?
• Чего ну? Я походил, замерз. Стал песни петь.
• Ну?
• Они разозлились. Побили.
• А в рясу зачем наряжали?
• Они не объясняли. Я не спрашивал.

На этих словах, Борщ коротким точным ударом, стукнул Колюню по печени. Колюня крякнул и согнулся.

• А тебе, гниль болотная, что говорил? Чтоб ты спрашивал!

      Последовал еще один удар.

• Так я ж не Штирлиц! Ты меня на работу к себе возьми! Ксиву дай. Я к ним приду и не хуже заправского шпиона все вызнаю!

Последовал двойной удар по почкам. Колюня пополз по стене вниз. Сел боком на землю.

• Вот так, А хотел с тобой, как с человеком! - Борщ отряхнул руку об руку, посмотрел на часы,  - А теперь, запомни, тварь. Я счетчик включаю! Время пошло!

Обидчик вразвалочку направился к дому с обшарпанными стенами. За домом переулок, где Борща на машине ожидали товарищи. Колюня, постанывая, стал медленно подниматься. Удалось. Широко расставив ноги, стал шарить по карманам. Выгреб какую-то мелочь. Но сосчитать не смог – было темно и руки тряслись. Зажав мелочь в кулаке, он нетвердой походкой вышел на улицу, и засеменил к светящейся палатке.

Продавец палатки подремывал. Народу никого.

• Самсон! – позвал Колюня и высыпал ему в окошко пригоршню мелочи, - Руки у Колюни ходили ходуном. Мелочь покатилась по прилавку.
• Самсон, Христом Богом прошу, налей! Помру час!
• Да ты пять раз в день помираешь, все никак не помрешь, - ворчал Самсон, вполне беззлобно.
• Мы все рождаемся мокрые, трезвые и голодные. Потому что это – только начало. – философски оправдывался Колюня

Самсон достал стакан.

• Самсонушка, не надо стакан! Дай из бутылки! – взмолился Колюня

Самсон понял. Налил треть бутылки. Подал ему через окошко. Колюня схватил бутылку, громко и жадно сделал несколько больших глотков.
Водка прижилась как-то сразу. Колюня успокоился. Полез в карман за папиросами. Закурил.

• Вот, решил подзаработать, - хихикнул он, его потянуло на разговор, - И что думаешь? Вареная макарона! Денег не дали. Побили. Счетчик включили! Ну не му-му ли я?
• Да есть немного, - согласился Самсон.
• Вот и я говорю: по жизни я - чудила! Только на букву «М».
•  

9

• Босс перестал крутить в пальцах импортную зажигалку, в гневе швырнул ее на стол. Она проскользила по крышке и упала на пол. Прямо под тумбочку, на которой стоял огромный телевизор, называемый домашним кинотеатром. В уютном кабинете горела только настольная лампа, освещая лица братков.
• И куда она пошла?

Водитель «девяносто девятой» и его напарник переглянулись. Парни не «врубались» чем вызвали такое неудовольствие начальства.  Они хотели посмешить «шефа», рассказали  забавную историю, о том, как руководитель конкурирующей фирмы, слонялась по подземным переходам, а босс не только не смеялся, даже наоборот, стал медленно покрываться красными пятнами злости.

• Пошла… По переходу… Куда-то!

Шеф привстал с кресла, сгреб парня за грудки и стал орать:

• Если Афинская по городу в таком виде ходит, значит, она что-то затевает! Не понятно? Нет? А они смеются, шутят. Гимназисты, с грязными письками!

Он отшвырнул парня. Сел. Приступ злобы пошел на убыль.

• Чего ты, Яхтсмен! – попробовал оправдаться второй парень, - Мы ничего! Мы, видишь, сразу тебе доложили!
• Да от ваших докладов толку, что с козла молока! Чего мне с ними делать? Вы что, узнали, зачем она в Управу таскалась? Или куда потом без охраны отправилась? А?  

Парни молчали.

• Вас не слышно! Перезвоните!

Парни мялись, не зная, что говорить.
Яхтсмен с шумом открыл ящик. Достал сигарету. Тут же один из быков нырнул под телевизор, нашел зажигалку. Щелкнул поднес к сигарете босса и бесшумно положил ее перед ним на стол. Яхтсмен жадно затянулся. И тут же на него навалился приступ кашля. Он стал красный как рак. Кашлял, и не мог остановиться.
Парни испугались.

• Валентин Иваныч, что с тобой! Чего делать-то?

Он отрицательно замотал головой. Кашель ослабевал. Вытер с глаз выступившие слезы:

• Курить бросаю. Таблетки пью, - объяснил он, - Ну? Что стоите? Остальных зовите! Надо же что-то делать!
• Он снова швырнул зажигалку на стол.

10

Дверь широко распахнулась. На пороге стояла пожилая дама. В каком-то домотанном балахоне, который скрывал ее полноватую фигуру и с ярким платком на голове

• Мне нужна Клавдия Алексеевна, - сказала Маргарита, с интересом разглядывая женщину
• Это я!
• Меня зовут Маргарита Васильевна. Я из отдела социальной помощи. Хотела с вами поговорить.
• Проходите, - Клавдия Алексеевна пожала плечом, - Рейд у вас что ли? Так я ни в чем не нуждаюсь!
• Правда? А мне сказали, что нуждаетесь и даже очень!
• Понятно! Мои нажаловались? Раздевайтесь. Не в пальто же меня жизни учить! Разгорячитесь, потом простудись!  

Маргарита сняла пальто, подошла к вешалке и тут даже вскрикнула от неожиданности: на галошнице сидела маленькая, сухонькая старушка. Лицо ее было пергаментным, глаза закрыты.

• Вы не бойтесь. Она живая, - сказала Клавдия Алексеевна из-за спины Маргариты, - Это Тонечка. Нищенка церковная. Долго сидеть тяжело, мерзнет. Вот и приходит ко мне греться. Тоня, - наклонилась она к нищенке, - Тоня, ты чай пить будешь?

Тоня открыла глаза. Они оказались голубые и ясные.

• Нет, Клавушка, спасибо. Я так посижу.
• А вы будете чай?
• Не откажусь.

Клавдия Алексеевна пошла на кухню. Маргарита последовала за ней. Несколько раз оглянулась на нищенку. Она сидела и не шевелилась. Глаза закрыты.

• Все дремлет, дремлет. Биологическое угасание. Так хомячки умирают, - прокомментировала Клавдия Алексеевна
• Что с ней?
• Точно не знаю, но ничего хорошего. Кто же просто так будет милостыню просить?
• Бывают случаи, - Маргарита хитро взглянула на Клавдию Алексеевну, - Насколько я знаю!
• А что вы мне прикажете делать? На лавочке со старухами сидеть? А так я на свежем воздухе и с людьми общаюсь!
• Да вы вслушайтесь, что вы говорите! Вы развлекаетесь, а люди вам последние деньги отдают
• Последние деньги никто не отдаст – это раз. И я не развлекаюсь! – Клавдия Алексеевна поджала губы.
• Вот она, - Маргарита махнула рукой в ту сторону, где находилась прихожая, - Я понимаю…  Ее нужду за версту видно! А вы, извините меня, просто еще мошенничаете!
• Я мошенничаю? – Клавдия Алексеевна всплеснула руками, - Чем это, позвольте вас спросить?
• А как называется обман, с помощью которого деньги у людей выманивают? А?

Она засмеялась.

• Я ни слова не говорю! Стою и все!

Хлопнула входная дверь.

• Это Тонечка ушла, - пояснила Клавдия Алексеевна, - Три скоро!
• И вам не стыдно? Вы ведь образованный человек! Архитектор!
• Стыдно? Да в этой стране, только это и не стыдно, если хотите знать! Я только на паперти себя человеком почувствовала! Всю жизнь меня унижали, обворовывали, а теперь все! 
• А о семье вы не думаете? Внук ваш переживает!
• Митька-то? – улыбнулась она, -  Только о нем и думаю! За границу хочу отправить! Вот деньги-то и коплю!

Маргарита едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.

• И сколько же вы… собираете, извините за нескромный вопрос.
• С вычетами или без? – хитро посмотрела на Маргариту Клавдия Алексеевна
• С какими «вычетами»? – не поняла Маргарита
•  Не слушайте дуру старую! – Клавдия Алексеевна отвела глаза, засуетилась, - И про деньги не слушайте! Я квартиру продам, дачу продам! Все продам! А его отправлю! Пока чудовище дремлет.
• Какое чудовище?
• Не знаю. Живет тут.
• Вроде Минотавра?
• Минотавр-то, голубушка, существо европейское, цивилизованное. Он по двадцать человек ел, да раз в год! А наш всех без разбору, да каждый день!
• А вам не приходило в голову, что вы не правы. Отправите парня, и жизнь ему сломаете!
• Нет. Ничего здесь не будет! Никогда!
• Это почему же?
• Русские сказки надо читать. У нас на дороге камень стоит. На камне написано: направо пойдешь – жену найдешь. Налево пойдешь – богатство обретешь! Прямо пойдешь – смерть свою найдешь. Так куда наш герой идет? Правильно! Там, где смерть. Так что, если русский человек поднялся и куда-то там двинулся, значит, туда точно ходить не надо!