Назад

ПРЕДПРИИМЧИВЫЙ ИЗЯКИН

Когда тракторист Изякин ворвался в зал, вопрос о выборе нового руководителя молочной фермы уже ставили на голосование.

– Итак, – важно произнес председательствующий в президиуме, – Кто за то, чтобы…

– Мужики! – крикнул в зал с порога тракторист Изякин, – Из райцентра машина пришла. Стеклотару принимать будут!

-… директором молочной фермы была…, – слова председательствующего тут же утонули в шуме поселкового кворума.

Все повскакивали со своих мест и, толкаясь и наступая друг другу на ноги, устремились к выходу. Но проворный председательствующий оказался около выхода из зала первым. Вытеснив Изякина, он, что на фронтовом языке называется, грудью загородил амбразуру дверного проема.

– Товарищи избиратели! Всех отпущу только после голосования…

Пока еще не выбранная директор молочной фермы, женщина упитанной наружности, с налета вытолкнула председательствующего в вестибюль клуба и первой устремилась на улицу. За ней, одобрительно размахивая руками и нецензурно выражаясь в адрес президиума, шествовали избиратели.

Приемщик объявил, что бутылки будет принимать только из-под водки. Расплачивался тоже бутылками. Только уже с водкой. По цене 18 тысяч за пузырек. Оставшуюся сумму выдавал деньгами. Мужиков такой расчет устраивал, бабы возмущались и были недовольны. Первые клиенты уже толкали тележки с мешками в сторону приемного пункта.

– А до скольки работать будете? – засуетился счастливый тракторист Изякин.

Приемщик поглядел на часы и о

ветил:

– Еще минут сорок.

– Как сорок! – завозмущалась толпа. Многим нужно было бежать за стеклотарой на другой конец деревни. Изякину в том числе. И хотя под рукой был его «Белорусь», он сомневался, что успеет собрать всю посуду в доме.

– Ровно сорок минут, – отрезал приемщик, – А то на базу не успею.

Изякин ошалело поспешил к своему трактору. Завел мотор. «Нет, не успею. Уедет сукин сын!» – подумал он и, заглушив двигатель, схватил сумку с гаечными ключами, домкрат, помчался обратно к машине приемщика.

Около кабины он плюхнулся на колени, подставил домкрат. А через три минуты уже катил переднее колесо грузовика к «Белоруси». В суете никто и не заметил о проделке Изякина. «Теперь не уедет, – сам себя успокоил Изякин и завел трактор. На пути ему попался председательствующий с доверху нагруженной мешками тележкой. „Вот сучий сын!“ – выругался Изякин и до конца нажал на педаль газа. Когда собирал бутылки по всему дому, его посетила идея – не отдавать колесо. Диск хороший, резина еще новая: В хозяйстве пригодится, а приемщик поставит запаску», – подумал Изякин и закатил почти новое колесо в сарай.

Когда он вернулся обратно с девятью мешками бутылок, которые всю дорогу дребезжали в тракторном прицепе, приемщик выпрыгнул из кузова.

– Все, прием закончен. – потер он ладони, ехидно глядя на опоздавшего Изяина.

– Не выпендривайся, принимай, – благодушно попросил Изякин, – Что ж, я зря что ли на другой конец деревни гонял и по всему дому посуду собирал? Можешь прямо в мешках забирать…

– Посмотри в кузов – полный.

– Не выпендривайся, – продолжая улыбаться, как бы за поддержкой посмотрел Изякин в сторону сгруппировавшихся мужиков, разливающих в стаканы.

– Гуляй, мужик. – сказал приемщик, нагнул голову и похлопал себя ладошками по шее, – Куда я твои мешки, себе на голову поставлю, что ли?

Как бы показывая, что разговор закончен, он легко запрыгнул на подножку машины и открыл дверь. В это время один из закусывающих мужиков обратил внимание, что машина оказалась без колеса. Жуя кусок сала, захмелевший колхозник подошел к кабине и спросил:

– А что без колеса поедешь или по воздуху полетишь?

– У тебя с головой все в порядке?

– Ну-ну… – без всякой интонации сказал мужик и пошел обратно в сторону своей компании, где уже откупоривали следующую бутылку и наливали в стакан для пострадавшего Изякина.

Шофер-приемщик, почуяв неладное, вылез из кабины и обошел машину. Грузовик, действительно, был без переднего колеса.

– Мужики, мать вашу, ну вы же не по-людски поступаете! Я вас, модно сказать, облагодетельствовал, а вы мне такую подлянку…

– Да мы то, что! Сам видел от машины никуда не отходили! – в недоумении пожала плечами изумленная компания.

Приемщик уселся на подножку:

– Ну вы даете! Больше в вашу деревню никогда не приеду.

– Ты сначала уедь! – выпив водку, ехидно заметил Изякин.

Кто-то сочувствующе посоветовал:

– Ставь запаску, пока светло. Колесо ведь все равно не отдадут.

– Да нет у меня запаски. Проколол по дороге.

– Тогда хреновы твои дела, – сделал заключение захмелевший Изякин.

– Ты скрутил? – вдруг прищурился приемщик.

– Я? – сделал удивленное лицо Изякин, – Ты че, парень, я ж за бутылками ездил!

– Мужики, – взмолился приемщик, – Пять бутылок водки даю тому, кто колесо отдаст. В компании зашептались.

– А мои бутылки примешь? – спросил Изякин.

– И бутылки приму, и водку ставлю! – подтвердил обкраденный.

Изякин пошел к трактору.

– Жди.

Через десять минут его трактор лихо подкатил к машине с бутылками. Изякин залез в тележку и выбросил из нее колесо с лысой резиной.

– Так не мое же! У меня совсем новое было! – развел руками приемщик.

– А откуда я тебе твое достану? – сделал удивленное лицо Изякин. Твое на том свете с фонарями теперь искать надо. Скажи спасибо, что это в реммастерских выпросил. Доедешь. Принимай лучше мои бутылки и давай водку. Пять штук, как обещал.

Когда ремонтные работы по установке колеса были закончены и приемщик покинул злополучную деревню, Изякин открыл одну из подаренных бутылок:

– Микола, тебе новое колесо нужно?

– За сколько?

– Пару бутылок и оно твое.

– По рукам сказал местный водитель. В сумерках мужики расходились по домам. Смеялись.

– А за Матрениху завтра проголосуем. Ловко она своим пузом вытолкунла председательствующего из зала. Истинный директор!..

Изякин ехал домой на своем тракторе. В кабине у него было двенадцать бутылок водки. Семь получил за сданную посуду. Пять с приемщика за помощь. И завтра ему еще две отдаст Микола. Он вел свой «Белорусь» по извилистой сельской дороге и думал, какой же он предприимчивый!

1997 г.