Назад

КЪЕБЕНЕМАТЕРЦЫ

Мы с ним познакомились в купе поезда Москва – Санкт-Петербург.

– Так, Москву увидел, теперь посмотрю Питер, и домой – к ебени матери. – как бы между прочим сказал он.

Женщина, наша попутчица, с осуждением посмотрела на мужика. Он уловил ее взгляд и добавил:

– Да-да, именно к ебене матери. То есть, в свою Кемь. Где родился, женился, а скоро и помирать буду.

– Что это вы так о своем городе? – решился спросить я, когда мы пропустили по сто граммов.

– Да это не я. Это наша русская императрица Екатерина П.

И он рассказал такую историю. В конце 18 века было очень много ссыльных людей. И направляли их в сторону Архангельска, на Белое море. Туда, где Петр Великий флот строил и шведов бил.

Но когда царством-государством стала управлять Екатерина II, то не стала отходить от традиций. И на всех доносах и петициях по поводу того или иного провинившегося коротко ставила резолюцию «КЕМЪ». Расшифровывалось все просто – «к ебене матери». Говоря простым языком – выслать на Белое море на поселение.

Так в народе и дали название поселку выселенцев – Кемъ. А в 1785 году стала Кемъ городом и центром Олонецкого наместничества. Конечно, на городском гербе никакой колючей проволоки и бараков, напоминающих о ссыльных и провинившихся людях не было. Наоборот, на голубом поле сверкал жемчужный венок, говорящий о том, что в местной реке, которую тоже назвали по имени города, находилось много раковин, из которых поселенцы добывали речной жемчуг.

Со временем твердый знак на конце слова заменился мягким. И получилось мягкое название – Кемь.

– Правда, жемчугом в нашей реке теперь не пахнет, ссыльных к нам не направляют, и вообще никому до нас нет дела. Словом, никому мы, кебенематерцы, не нужны.

Мы выпили еще по сто граммов и до полуночи говорили за жизнь. А утром, когда поезд подкатил к питерской платформе, он пожал на прощание мне руку и пригласил в гости.

– Места в Карелии – залюбуешься. Рыба, грибы. Вот такая она у нас, кебенематерцев, Кемь. Не пожалеешь.

1996 г.