Назад

КОНФУЗ

Фокстерьер Тошка – парень сообразительный, настоящий охотник. Павлу за него неплохие деньги предлагали. Но разве друга можно продать? А тем более охотника от Бога, каким считался Тошка?

Павел с Тошкой прошел все подмосковные леса, приходилось бывать в Карелии и даже на Урале, и ни разу они не возвращались без добычи. Тонкое чутье Тошки подсказывало, где спряталась лиса-хитровановна, где схоронился бурундук или бобер, громким лаем подавал сигналы охотникам фокстерьер, когда первым обнаруживал зайца. Ни разу Павел не возвращался с охоты с пустым рюкзаком. Но однажды Тошка ошибся.

Пригласил как-то Павла старый знакомый Мишка Лужин, с которым они когда-то служили в армии, на Белгородщину. В гости. Да и зная об увлечении Павла охотой, писал армейский товарищ, что лис в местных лесах и полях развелось – видимо-невидимо. Отчего ж было отказываться от приглашения? Собрали они с Тошкой нехитрый охотничий скарб, а поутру их на одном из белгородских полустанков уже встречал Лужин.

Остановились у Мишкиного тестя, который жил в глухой деревеньке, служил егерем, а в свободное от работы время занимался разведением нутрий. Шкурки этих крыс давали неплохой дополнительный доход к основному заработку. Если мизерный егерский оклад, который к тому же не выплачивали по несколько месяцев, вообще можно было считать заработком.

Накануне приезда Павла тесть как раз приобрел за две тысячи рублей племенную нутрию. Деньги для селянина – не малые. Тем не менее рассчитывал егерь, что покупка племенной крысы в скором времени себя оправдает. И уж очень хотелось мужику похвастаться своим приобретением. А тут как раз зятек с Павлом на постой пожаловали.

Заложили они на троих пару бутылок и тесть повел гостей к клетке с нутрией.

– Смотрите какая здоровенная! – цокал он языком, – А шкурка-то, шкурка! Вся прямо-таки горит. Вот это мех – я понимаю!

На нутрию внимательно смотрел только Тошка.

Охота на лис захватила так, что тестя они не видели несколько дней. Да и егерь не сидел сложа руки. Бродил по лесам, устанавливал кормушки для лесного зверя.

Время отпуска заканчивалось и накануне возвращения в Москву, Павел с Лужиным прикупили пару бутылочек и решили отметить удачную охоту около речки, которая протекала как раз за огородом тестя. Не успели и по паре стопок садануть, как увидели Тошку с нутрией в зубах. Той самой – племенной. Фокстерьер положил добычу рядом с Павлом и, ожидая благодарности, посмотрел хозяину в глаза. Шкурка племенной крысы была измазана местной глиной: видимо между Тошкой и нутрией шла отчаянная борьба.

– Господи! – только и вырвалось у Павла, – Вот так отблагодарили за гостеприимство!

Первым нашелся Лужин. Схватил мертвую нутрию и спустился к реке. Несколько минут полоскал ее в воде, стараясь отмыть мех от глины. Затем, что было сил, помчался к вольерам, де содержались зверьки. Когда вернулся, объяснил:

– Я ее обратно в клетку засунул. Положил и придал такую позу – будто спит. Давай-ка за упокой племенной крысиной души…

Рано поутру Павел с Тошкой уже собирались покинуть дом Мишкиного тестя. Старика не было. Да и, честно признаться, не хотелось Павлу, ним встречаться.

Но, когда вышли за калитку, услышали возбужденный голос егеря.

– Подожди, Павлуша!

Егерь после скорого бега тяжело дышал. На лице гуляла безумная улыбка. Он сдвинул кепку на лоб и, почесав затылок, оглядел зятя, а затем и Павла.

– Вот чудеса-то какие на свете творятся!

– Что случилось? – как ни в чем не бывало спросил Мишка.

– Помните я вам племенную нутрию показывал?

– Что уже приплод принесла? – сделал удивленное выражение лица Лужин.

Павел от стыда опустил глаза и с осуждением посмотрел на своего пса.

– Какой приплод! Крыса еще позавчера загнулась. Я, конечно, погоревал и в овраге около реки ее закопал. Хотел с вами своим горем поделиться, да не нашел никого.

У Павла на лбу выступила испарина:

– Ну и что же?

– А то! – ответил егерь, – Сегодня к вольерам подошел, чтобы живность накормить, а племенная опять в той самой клетке. Спит зараза, как ни в чем не бывало. Пойдемте покажу.

Лужин, поглядев на Павла, прыснул…

«Ай да Тошка, охотник!» – подумал Павел, но идти на экспертизу отказался. Время до отправки поезда оставалось совсем мало.

1999 г.