Назад

ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ

Если бы не электродрель, которую Колян забыл на даче, жизнь бы проходила скучно и однозначно. Но жена Николая купила новые шторы и попросила заменить карниз над окном в гостиной. В бетонном перекрытии необходимо было просверлить всего лишь шесть дырок. А как их просверлишь, если дрель на даче? В субботу Колька оседлал свой «Жигуленок» и отправился за инструментом. Всего-то двадцать километров!

Тихо подъехал к воротам, без шума и суеты поднялся на крылечко, открыл дверь, вошел в дом и остолбенел: совершенно обнаженная теща раскачивалась на каком-то незнакомом мужике, потная раскрасневшаяся. Она, в порыве страсти, и Кольку-то не сразу заметила.

Первым увидел незваного гостя истерзанный любовник. Торопливо хлопнул распаленную женщину по ягодицам, без слов кивнул в сторону двери: мол, смотри, кто к нам на огонек заглянул.

Теща с «товарища» мигом соскочила и, не прикрываясь, (нечем было) ломанулась в смежную комнатушку. А через десять секунд уже в халатике выскочила, застегивая пуговки вибрирующими пальцами.

– Кольк, а Кольк! Ты как здесь оказался? – спросила чуть не плача.

– За дрелью, вот, приехал, – стыдясь и краснея, будто сам был пойман на месте согрешения, ответил Колька.

Мужик, одновременная заправляя в штаны рубаху и пряча босые ноги в сандалеты (носки он успел засунуть в карманы брюк), негромко промямлил:

– Ну, я пошел, Валюша.

– Иди, иди, – ответила теща, не удостоив любовника даже взглядом. И уже зятю, – Ой, как мне совестно, Колька!

Зять, низко опустив голову, молчал. Что тут скажешь? Молодец, теща! Продолжай в том же духе!

Пятый год он был женат на ее дочери и все это время тесть и теща для него были людьми святыми – образцом супружеской верности и добропорядочности. И вот на тебе! Скажи кому в каком он положении оказался – не поверят. И сдалась ему эта дрель!

– Ты уж, Колька, прости меня, грешницу, – мотала слезы на кулак теща, – Так получилось, что нежданно-негаданно встретила свою первую любовь. Словно в свою былую молодость лет на тридцать перенеслась. Уж не говори никому, а Кольк?

– Да разве я вам судья или Господь?

После этих слов, обстановка вроде бы разрядилась. Колька дрель моментально отыскал, потом с теще посидели, чайку попили. Почти что молча, если не считать дежурных, без всякого смысла фраз. А потом резко засобирался, уже на выходе, совсем не рассчитывая на соглашение, спросил:

– Вас подвести?

– Нет-нет. Сама доберусь. Здесь еще прибрать кое-что нудно. Да и со своими мыслями нужно побыть наедине. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Колька и подумал: «А вот если бы она его застукала с любовницей, как бы развернулись события? Боже упаси!» – Колька даже ужаснулся такой нелепой фантазии.

Со временем забылся бы нелицеприятный факт, если бы тещенька через месяц не позвонила к ним в квартиру.

– Коль, ты завтра на дачу не поедешь?

– А что, вас с собой прихватить?

– Да… Нет… – и многозначительное молчание.

Колька не дурак. По тещиному сопению сразу догадался, что у «мамочки» на даче вновь намечается любовное рандеву. Вот и звонит, выясняет, дабы Колька своим неожиданным визитом снова таки не оказался свидетелем интимной сцены.

– Вообще не собираюсь, – пришлось отказаться от ранее намечавшейся поездки.

– Ну и очень хорошо! Спасибо Коль. – засуетилась в благодарностях теща и уже почти шепотом, – Ты уж пойми, зятек, это моя последняя лебединая песня.

Ну как не понять? Что же он не живой человек? С каждым случиться может. Колька заставлял себя понимать.

Только лебединая тещина песня надолго затянулась. Раз в неделю в течение трех месяцев теща уже не стыдилась ставить Кольку в известность о временной аренде дачного участка. Вот так просто звонила и сообщала: «Коль, я на дачу завтра собираюсь…» И все было очень даже понятно, по каким делам она туда собирается.

А Колька совсем перестал бывать на квартире у родителей жены. Неловко было тестю в глаза. И еще труднее – самой теще. А «папаша», добрейшей души человек, беспокоился: «Ты что это, Колька, совсем заходить к нам перестал? Обиделся на что-нибудь?» Колька на всякие неотложные дела ссылался, но давно уже себя зарок дал: пока теща не угомонится – ни за что не переступит порог ее дома.

А мелодия лебединой песни все не прекращалась. Теща в своей жизни менять ничего не собиралась. И ее мужика, тоже женатого, имеющего внуков, видимо, все устраивало. Но вот Колька-то за что страдал? Мало того, стал первым поверенным в любовных делах помолодевшей «мамаши». По количеству ее звонков-предупреждений, он мог был не только легко сосчитать количество тайных встреч, но и вывести синусоиду пиков сексуальной активности.

Закончились любовные утехи только с наступлением холодом. Печки в дачном домике не было, а встречи в собственных квартирах, были для пожилых любовников небезопасны. За время зимы, совсем теща сникла. А по весне снова зарделась, расцвела. По ее возбужденному разговору, Колька догадывался, что наступила очередная лебединая песня…

2000 г.