Назад

ЛОВКАЧ

Несколько дней после Нового года мы решили отдохнуть на даче. Отметили новоселье, а на другой день, часам к десяти, на пороге нарисовался Левик с лыжными палками в руках:

– На лыжную прогулку собираетесь? Какой лес вокруг! Снег скрипит! Красота! – его лицо излучало вид вполне здорового человека.

Я молча посмотрел на него: как он мог мобилизовываться после такой пьянки? и отвернулся к стенке. Даже разговаривать не хотелось после вчерашнего.

– Так идешь или нет? – прошел он в кухню и тронул меня за плечо.

– Ты че, не видишь состояние своего другана. Он вчера так набрался, что не до прогулки…

– Так налила б похмелиться, – тяжело вздохнув сказал я.

– Ща-а-а-с! Разбежалась. Только с утра и думаю, как тебя похмелить…

– Лев, – я с тоской в глазах посмотрел на друга, – Что делать-то?

Лева уставился в пол и пожал плечами:

– Черт его знает! – ответил он и обратился к жене, – Ну чего ты вредничаешь, налей ему сто граммов.

– Ща-а-а-с! – опять рявкнула жена, – Еще один защитничек на мою голову выискался. Да и где я возьму эти сто граммов?

– Давай я слетаю! – тут же обратился я к жене.

– Ща-а-а-с! Остограмишься, а к вечеру опять наберешься. Знакома я с этими штучками.

Лева придвинулся ко мне и чуть слышно шепнул на ухо:

– Ты давай вставай и собирайся. А по дороге что-нибудь придумаем.

Я с трудом скинул ноги с дивана, вздохнул:

– Пробежать на лыжах, что ли? Может, действительно, лучше станет?

Жена бросила на стол кухонное полотенце и внимательно посмотрела в нашу сторону.

– Вы думаете, я такая дура! Думаете, не знаю, в какую сторону ваш забег начнется?

– Да ладно тебе! Сказано на лыжах…

– Тогда я с вами. Вот сейчас уборку доделаю, и все вместе пойдем. Я тоже хочу лес посмотреть, красотой подивиться…

Она с удвоенной энергией принялась драить кастрюли, а мы, понурив головы, обреченно сидели на диване.

– Придумал, – вдруг тихо сказал Левик, – Через час буду.

– Придешь с бутылкой – выгоню, – строго пообещала жена.

– Ну что я, ребенок, что ли? – развел руками Левик.

Через час мы надевали лыжи. Левик с раскрасневшимся лицом и улыбкой до ушей, ожидал на крылечке.

– Ну что, к озеру? – спросил он.

– Показывай, что за пазухой и выворачивай карманы, – приказала ему моя жена.

– Да, пожалуйста! – сказал Левик и послушно вывернул карманы. Затем похлопал себя по животу, – Нет ничего!

Увидев, что у него и в самом деле ничего нет, я чуть было не упал в обморок.

– Вот и молодец, – неизвестно кого из нас похвалила жена. То ли меня, что отказался от похмелья. То ли Левика, который не взял спиртного на прогулку.

Мы выстроились гуськом и пошли к лесу. Первым передвигал ноги я, следом шуршала жена, за ней Левик.

Около оврага он поравнялся со мной и тихо шепнул:

– Около елки наклонись и завяжи шнурок.

– У меня не развязан, – отмахнулся я.

– А ты все равно, наклонись и завяжи. Легче станет.

И тут я все понял.

Около первой же елочки я склонился и стал мудрствовать над ботинком. Под елкой стоял пластиковый стакан, испуская приятный водочный запах.

– Ты что там? – повернулась в мою сторону жена.

– Шнурок, вот, – развел я руками и, когда она отвернулась, опрокинул стакан в рот. Я поднялся и побежал за ними.

Около следующей елки, у Левы слетело крепление. Он нагнулся, и мы его обошли. Я вглядывался в даль и искал глазами теперь уже свою елочку. Она показалась с левой стороны. Я прибавил ходу.

– Мой-то возвращается к жизни! – похвалила меня жена, обратившись к Леве.

– Природа, красота! – покачал головой Лева, перекидывая языком во рту конфетку.

– Ну, что, опять шнурок развязался? – поглядела в мою сторону жена.

– Нет, по нужде, – сказал я, прячась за елочку.

Потом Лева сходил по нужде за другую елочку. А через триста метров опять развязался шнурок. А через шестьсот захотелось по нужде.

– Да вы что как собаки, на каждый пень ногу поднимаете? – внимательно оглядела меня вконец удивленная жена.

– Такая вот, беда, – сказал я и громко икнул.

Она поочередно глядела то на меня, то на Левика и, не могла сообразить, почему мы выглядим такими пьяными.

– Мне хочется, – сказал Левик, – Я пойду в-о-о-н за елочку…

Голова кружилась. Я отбросил в сторону лыжные палки и сел в снег. После пятого стаканчика ходить на лыжах расхотелось. Лева тоже долго лежал под елочкой.

Умная женщина все поняла. Но было уже поздно.

На дачу мы с Левой возвращались по-пластунски. Сильно хотелось по нужде. Но жена не разрешала останавливаться.

…Утром зашел Лева.

– На лыжах сегодня ходить не будем? – спросил он у моей жены и, наткнувшись на фигуру из трех пальцев, согласно кивнул головой. – Понятно. Сегодня день закрытых дверей. А чего это у вас так жарко?

Я с надеждой в глазах посмотрел на него: не спроста про жару-то заговорил. Он раздвинул шторы и тайно показал мне на форточку. С другой стороны окна висела бутылка «Заваленки». «Ну, ловкач», – подумал я и спросил жену:

– Перекурить что ли?

– Только в форточку, – строго сказала она.

– А куда же еще? – не мог не согласиться я…

1998 г.