Оглавление

ГЛАВА 28. КНОРУС

Кнорус снял двухкомнатный номер «люкс» в гостинице «Минск». Он небрежно бросил сумку с деньгами на мягкий ковер и повалился, не снимая куртки, на широкую двухспальную кровать. Голова раскалывалась. Агата в лисьей короткой шубке, которую он ей купил в день отъезда, стояла перед ним и, казалось, с укором смотрела на своего благодетеля.

Кноруса мутило. После того, как прошедшим вечером, они заняли в поезде купе на двоих в спальном вагоне, он достал из сумки литровую бутылку «Кремлевской» водки, пакет с бутербродами. Поставил перед Агатой стакан и извинился:

•Стопок и фужеров здесь нет.

Агата отрешенно пожала плечами, и Кнорус понял, что она по-прежнему не могла отделаться от каких-то своих тайных мыслей. Впрочем, он догадывался, что она все еще переживала расставание с Москвой и с Юрайтом.

Поезд наконец тронулся. Кнорус с облегчением вздохнул и сразу скрутил пробку. Налил, не обижая, себе, затем поднес бутылку к ее стакану. Но не успел плеснуть и двадцати граммов, как она, молча, накрыла стакан ладонью, как бы говоря, что ей достаточно.

•Ну, – сказал он, – чтобы все плохое осталось позади…

Она, не приняв предложение чокнуться, выпила водку и откинулась на стенку купе. Больше она не пила, и Кнорус раз за разом подливал только в свой стакан. Он пробовал шутить и как-то развеселить Агату, но она лишь безмолвно смотрела на него и изредка грустно улыбалась. Через пару часов он исчерпал весь запас дежурных шуток, водка приятно пьянила, все его страхи исчезли, и он, пересев к Агате, стал рассказывать о своей жизни. Она, съежившись, смотрела в окно, а он вспоминал о своем детстве, о строгих родителях, о женщинах, которые его почему-то всегда оставляли.

Он выпил уже больше половины бутылки и, жуя бутерброд с краковской колбасой, положил ей руку на плечо. Привлек к себе – она безвольно поддалась. Он выключил верхний свет. В купе тускло горело только бра над ее кроватью. Почувствовав прилив нежности, он прижался к ней щекой и постарался повернуть к себе, но Агата резко скинула его руку со своего плеча, посмотрела с неприязнью:

•Кнорус, давай не в поезде…

•А кто мешает?

•Я не могу и не хочу здесь, понимаешь?

Он скривился, пересел на свое место и налил водки. Они больше не разговаривали, и он думал, что никуда она теперь от него не денется. В памяти вертелась какое-то несуразное выражение «Не было бы зла – полюбишь и козла». Козлом он себя не считал. Наоборот, ему казалось, что он, Кнорус с такими огромными деньгами, был умным и изворотливым парнем. Он налил и, мысленно произнеся тост, выпил за свой успех. Потом за Агату, чтобы она его сильно полюбила и не смогла без него жить. Потом за Яхтсмена и Афинскую, которых он оставил с носом. Потом за придурка Юрайта, пожелав, чтобы у него никогда не стоял. Кнорус не помнил, как уснул.

Проснулся, когда по репродуктору оповещали, что они подъезжают к столице Беларуси. Агата по-прежнему сидела, сложив руки на столике и смотрела в окно.

На вокзале они поймали частника и за пару долларов доехали до гостиницы…

Теперь он лежал, свесив ноги в грязных сапогах, на кровати и смотрел, как ежилась от озноба Агата. Она, не снимая шубки, присела на край стула, прижала подбородок к теплому воротнику.

•Иди ко мне, – похлопал ладонью по мягкому пуховому одеялу Кнорус.

•Зачем? – задала она, как ему показалось, совершенно несуразный вопрос.

•Я тебя согрею.

•Нет надобности – мне не холодно.

Он обозлился:

•Что уже по Юрайту соскучилась? Нищего тебе не хватает? – он резко поднялся с кровати и заходил по комнате. Его все больше и больше раздражало ее настроение. – Ты здесь слезы льешь, а он со своей телкой в кровати теперь кувыркается.

Он увидел, как нервно задрожали уголки ее губ. Но ему теперь было нисколько ее не жалко. Он понял, что ни грубостью, ни лестью теперь не добьется ее расположения. Да и ему самому было тошно от выпитой ночью водки. Он решил не будить в ней зверя и отложить окончательный разговор по душам на более благоприятное время, когда с Агаты схлынут грустные воспоминания. Прежде всего, подумал он, надо поправить здоровье, что-нибудь перекусить и позвонить старому дружку по поводу загранпаспортов. Он не намеревался торчать в Минске долгое время. К тому же Кнорус не хотел, чтобы Агата знала, каким способом он будет добывать загранпаспорта. Поэтому он решил спуститься в холл гостиницы, где находились таксофоны, и заодно забежать в бар, чтобы выпить бокал кампари и купить что-нибудь для завтрака.

Он постарался показать ей, что успокоился и забыл свой приступ гнева. Доброжелательно сказал:

•Я спущусь вниз и куплю что-нибудь поесть. Ты что хоте

а бы?

Она равнодушно пожала плечами:

•Мне все равно…

Он напрягся, чтобы вновь не взорваться, и только резко хлопнул входной дверью.

Друг обрадовал: за две тысячи долларов паспорта с туристическими визами на месяц во Францию будут сделаны в течение трех дней. Необходимы только фотографии. А там уже Кнорус сам должен кумекать, каким образом оформлять вид на жительство. Старый подельщик лишь посоветовал, чтобы Кнорус перебирался в Испанию, где можно недорого купить какое-нибудь «бунгало», и, имея частную собственность, раз за разом продлевать визу. Кнорус поблагодарил товарища за помощь и пригласил его к себе в гостиницу на вечерний обед.

•Если хочешь, приходи со своей дамой, – сказал он, подумав о том, что Агата, может быть, немного развеется, познакомившись с подругой товарища.

Он зашел в бар, заказал себе большой бокал кампари и стопку водки. Уселся на табурет около стойки. Потягивая через трубочку оздоравливающий организм напиток, он, крутясь на высоком мягком табурете, оглядел зал. Несмотря на утренние часы, больше половины столиков в баре были уже заняты. Командировочные мужики похмелялись. За несколькими столиками сидели симпатичные беларусочки в коротких юбочках. Они оценивающе поглядывали на Кноруса. Он, окончательно избавившись от головной боли и придя в хорошее расположение духа, даже пожалел, что в номере сидела дама его сердца. Подмигнул смазливой брюнеточке с ногами от самого подбородка. Она тут же поднялась и, виляя бедрами, словно заправская манекенщица, подошла к нему.

•Какие проблемы?

•Пока никаких, – улыбаясь, ответил Кнорус. Уж он-то знал, как вести себя с такой публикой.

•Есть свободное время? – снова спросила девица.

•Навалом, – сказал Кнорус и добавил, разочаровав ночную красотку. – Только я в Минск приехал со своими дровами.

Она презрительно скривила губы и походкой полной достоинства пошла к своему столику.

Бармен сказал, что горячий завтрак могут подать и в номер. Поэтому Кнорус купил только бутылку сухого итальянского вина, заказал, не жадничая, все фирменные блюда, и поднялся на свой этаж. Около двери своего номера он услышал голос Агаты, которая громко разговаривала по телефону. Он остановился и прислушался.

•Я далеко, – сказала поникшим голосом Агата и, видимо, что-то услышав в ответ, громко заговорила: – Я рядом, Юрайт. Я с тобой, рядом. Только не сегодня – завтра мы с тобой пойдем гулять на Арбат. Ты хочешь со мной пойти на Арбат?

Кнорусу захотелось с силой ударить ногой в дверь, за которой Агата спрашивала ненавистного Кнорусу абонента:

•Хочешь, Юрайт? Отвечай…

Кнорус резко развернулся и чуть ли не бегом пошел обратно к лифту. Он, держа в руке бутылку с вином, снова зашел в бар и посмотрел в сторону брюнетки. Она поняла его взгляд, подошла к нему.

•Где? – спросил Кнорус.

•А разве твой номер занят?

•К сожалению, – ответил он.

Симпатичная путана вытащила из кармана пиджачка ключ с брелоком гостиницы, повертела его на пальце:

•Только номер нужно оплатить…

•Сколько?

•Вместе со мной – двести. До вечера.

•Нет проблем, – коротко сказал Кнорус, и они пошли к лифу.

Когда он вечером зашел в свой номер, Агаты не было. За столом, приканчивая заказанный утром завтрак, сидел его белорусский друг с какой-то девицей:

•А мы тебя заждались.

Кнорус плюхнулся в кресло и, показав на бутылку «Зубровки», которую принесли гости, коротко сказал:

•Наливай.

Больше он не строил иллюзий по поводу своего семейного счастья с Агатой. Он знал, что, наверняка она уже сидела в поезде, следующем в Москву. К Юрайту.

Оглавление