Назад

ПО ДЕВОЧКАМ

А погода была ужасно туманная. Да и ночь темная выдалась. Луна куда-то запропастилось, и на взлетной полосе, хотя все мощные прожекторы были включены, в трех шагах ничего видно не было. О каких взлетах-посадках могла идти речь. За несколько лет работы в аэропорту Жорик впервые три часа подряд скучал в дежурке, листая потрепанные эротические журналы, которые со всего аэровокзала стаскивали в комнату для отдыха, аэропортовские водители. А потом ему позвонил дружок с картонажной фабрики, которая размешалась между кладбищем и взлетной полосой.

– Скучаешь?

– Ага, – ответил Жорик, разглядывая на фотографии бюст обнаженной женщины.

– Хочешь я тебя приятно удивлю?

– Ну давай, попробуй.

– Тогда приезжай.

До конца смены три часа оставалось, а туман и не думал рассеиваться. Жорик портативную рацию в карман засунул и, выходя из дежурки бросил диспетчеру, мол, пойдет прогуляется, а в случае надобности быстрее «Конкорда» в дежурку прилетит.

На КрАЗе до картонажной фабрики десять минут езды. А до кладбища, где они условились о встрече с друганом, и того ближе. Раз – и тягач Жорика был уже около уютного склепа – неизменного места встреч.

– Ну, удивляй, – сказал Жорик, спрыгнув с высокой подножки.

Дружбан с трудом подвинул к себе тяжелый мешок и загадочно улыбнулся:

– Ну, раскрывай рот пошире, – он залез рукой в мешок и вытащил бутылку из-под шампанского, – Ра-аз!

– Самопал, что ли?

– Два-а-а. Три-и-и. Четыре-е-е. – товарищ, не отвечая на конкретный вопрос, доставал из мешка бутылки и ставил их на могильный столик.

– Тоже мне – самогоном удивил, – невесело вздохнул Жорик.

– Сам ты – самогон. Это шампанское – «Абрау-Дюрсо».

– Откуда в этой унылой стране «Абрау-Дюрсо»? – нисколько не поверив товарищу, хмыкнул Жорик.

– От верблюда. Зарплату нам шампанским выдали. Из расчета по семнадцать рублей за бутылку. Хоть купайся теперь в нем. Знаешь, что такое бартер?

– Ты – мне, я – тебе.

– То-то. Наша фабрика им гофротару, а они нам шампанское. Хочешь – продавай за наличные, а хочешь – жри сколько влезет.

– А кому продавать будешь?

Друган пожал плечами:

– Пока не решил еще. Может быть ты поможешь с реализацией?

– Подумать надо, – ответил Жорик.

Они помянули усопших и выпили три бутылки. Пена лезла изо рта, а в голове как ничего и не бывало. И туман не рассеивался, и рация молчала. Организм «Абрау» не воспринимал, а душа уже хотела праздника.

– Может быть коктейль сделаем? – предложил Жорик, – У меня в тягаче бутылка «Кубанской».

Коктейль смешивали непосредственно в организме. Пили «Кубанскую», а закусывали «Абрау». Жить стало легче. И в светлеющем небе между туч вдруг завиднелась размазанная луна.

Жорик вспомнил о замусоленных эротических журналах, которые остались в дежурке, и душа захотела женской ласки.

– Хочу девочек. – сказал он товарищу.

– Бери лопату и выкапывай. Здесь их много, – отпустил черную шутку друган.

– Дурак, мы поедем к стюардессам.

– Как же! Так они нас прямо и ждут в шесть утра.

– С шампанским можно и в шесть утра. Тащи свой мешок к тягачу.

Спецмашина взревела мощным мотором и, моргая мигалками, понеслась по взлетно-посадочной полосе к хабаровскому «ИЛу», в котором ночевали знакомые бортпроводницы.

– Сколько у тебя бутылок осталось в мешке? – старался перекричать рев двигателя Жорик.

– Тридцать с лишним.

– Пять пропиваем, а остальные впариваем стюардессам по двадцать пять за бутылку. Идет?

– Я знал, что у меня есть настоящий друг.

Они были уже около самолета, который выполнял рейсы на Хабаровск. Но в последний момент, когда тягач свернул со взлетной полосы и хотел проскочить под крыльями лондонского «Дугласа», раздался громкий скрежет металла. Они остановились и выскочили из машины. На бетонной площадке лежал кусок серебристого металла. Того самого, которого не хватало в крыле самолета.

По трапу сбегали проводницы, что-то выкрикивая на непонятном языке.

– Приехали. Вот тебе и девочки, – хрипло констатировал факт Жорик.

– «Абрау-Дюрсо» сразу предлагать или потом? – растерянно спросил друг, глядя на оторванный закрылок.

– Можешь сразу, – грустно улыбнулся Жорик, – Только на всей вашей фабрике столько шампанского не найдется, чтобы полностью расплатиться. В кармане запищала рация…

1998 г.