Назад

ПОХМЕЛЬЕ – ШТУКА ТОНКАЯ

С тех пор, как человечество придумало хмельное питье, оно познакомилось и с похмельем – отвратительной расплатой за пьяные излишества, при котором и голова разламывается от боли, и тошнота подступает, руки-ноги дрожат, а во рту – как это буквально все народы, словно сговорившись, называют – будто кошки нагадили! Потому и спешила пьющая братия во все времена поскорее подлечиться, «поправиться». В стремлении к хорошему самочувствию все очень быстро узнали, что если выпить еще бражки или калгановой, пивка, благородного шампанского или вовсе портвейну «три семерки» употребить стаканчик-другой, то похмелье как рукой снимает. Недаром В. И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» так прямо и указывает: «Похмеляться – запивать пьянство, пить несколько, для поправления болезненного состояния. Похмелье – питье после пьянства, продолжение его».

Историки и ученые утверждают, что впервые похмельем стали страдать любители чрезмерного употребления кваса. Правда и квас тот был не простой, а с содержанием алкоголя. Тогда его называли «неисполненным». Первых выпивох, перебравших «неисполненного», наутро мучило специфическое заболевание – «язя квасная», что в переводе с древнерусского означало «квасная боль». Боль, надо заметить, была не сердечная и не желудочная, а именно головная.

Если говорить по-научному, то потребность частого похмелья крепкими напитками указывает, с одной стороны, на слабость ферментообразующей функции печени, с другой – на возникшую уже алкогольную зависимость. Такая зависимость и ввергает человека в запои. «Пьяница проспится, похмельный – никогда» – это на Руси было известно задолго до появления врачей-наркологов.

Однако далеко не всегда, даже после обильных возлияний, человеческому организму требуется «принять дозу». Есть люди, которые с полным основанием утверждают, что и «после литры выпитой» чувствует себя «на все сто» и ни в каких похмельных средствах нужды не испытывают. И тысячу раз прав Николай Расторгуев, солист группы ЛЮБЭ, распевающий с эстрады, что «похмелье – штука тонкая»!

А все потому, что на похмельную стойкость того или иного индивидуума влияют и возраст, и камни в желчном пузыре, и перенесенные инфекции, вплоть до частых гриппов. Перебрав водочки, можно остаться без фермента в крови, да еще и с полным набором недоокисленных продуктов разложения спирта. Сами эти продукты неспособны возбудить секрецию новой порции фермента, и, пока их нейтрализуют более медленные биологические превращения, похмелье вволю натешится вашей бедной головушкой. Знать бы каждому свою меру!.. А так только новая доза спиртного может пробудить активность отдохнувшей за ночь печени.

Но если похмелье все-таки наступило, что делать? Кто-то скажет: Конечно же похмеляться. «И вот какая катавасия получается, – говорил мне один знакомый, – Чем больше я пью, тем больше у меня трясутся руки и тем больше я проливаю. Чем больше я проливаю, тем меньше я пью. Таким образом, чем больше я пью, тем я пью меньше… С ума сойти можно…»

Как спасались от головной боли наши деды?

Конечно, огуречным рассолом.

Публицист 19 века Н. Греч вспоминал в своих записках. «Однажды все члены Академии Наук были на свадьбе у одного из своих товарищей: это было летом на Васильевском Острову. Часу в шестом утра шли они домой, гурьбою, в шитых мундирах и орденах и дорогою присели на помост канавки, чтоб отдохнуть и перевести дух. В это время лавочник отворял свою лавочку.

– Братцы! – сказал Озерецковский (Один из преподавателей. Судя по харатеристике Н. Греча „человек умный, основательно ученый, но вздорный, злоязычный, сквернослов и горький пьяница“ – С. Р. ) – Зайдем в лавочку и напьемся огуречного рассолу; славное дело после попойки.

Вся Академия согласилась с ним и отправилась за нектаром.

– Лавочник! – закричал Озерецковский, – Подавай рассолу огуречного!

– Извольте, ваши превосходительствы и сиятельствы! – отвечал лавочник и, кланяясь, поднес рассолу в ковше. Напились, отрыгались ученые.

– Хорош у тебя рассол, собака! – сказал Озерецковский, – Ну что же мы тебе должны?

– Ничего ваши сиятельствы!

– Как ничего!

– Да так, ваши превосходительствы! Ведь и с нашим братом это случается».

Так вот, при утреннем похмелье – необходимо чувство меры. Именно оно определяет и другую «тонкость» похмельного синдрома. Для повторного включения механизмов печеночной секреции во «вчерашнюю пьянку» нужны совсем ничтожные количества спирта. Именно спирта, а не прочих оттягивающих средств, вроде постных кислых щей, различных простокваш и минеральных вод. Здесь-то и кроется тайна знаменитого национального похмельного средства, коим является огуречный рассол. Опытная хозяйка при солении для длительного зимнего хранения огурчиков (только их!) добавит водки – 3/4 стакана на 10 литров. Так делали наши предки. И в полулитре этой благодати, настоянной на смородиновом листе и яблочном или виноградном уксусе, будет ровно столько молекул С2Н5ОН, сколь потребно и головку полечить, и не дать разгуляться заново зеленому змию.

Кстати, культура питья, которую древний таджикский философ и называет «признаком мудрости», противопоставляя ее пьянству, предполагает к тому же употребление доброкачественных, а не суррогатных напитков. И те, кто, как пел Высоцкий, «гадость пьют из экономии», могут хоть нырять на дно своей бутылки с бормотухой – вышеописанной они из нее все равно не извлекут.

Когда все стандартные методы опохмела типа рассола уже испробованы и душа жаждет чего-нибудь экстравагантного, попробуйте коктейль «Красный глаз»: пиво пополам с томатным соком. Он нежно обволакивает желудок, и в то же время в нем есть алкоголь для желаемого опохмеления… Если нет томатного сока, «лечитесь» просто выдохшимся пивом. Откупорьте накануне праздника бутылку-другую, к утру оно как раз дозреет.

Ну а если ничего не помогает, тогда уж можно обратиться к испытанному способу, если, конечно, потом сможете благоразумно остановиться. 50 граммов водки как рукой снимут головные боли. В этом убедилась актриса Влади, когда ее муж Владимир Высоцкий предложил в станционном буфете использовать этот способ: «Ты держишь два стакана и приказываешь мне выпить. Меня передергивает, но ты настаиваешь:

– Надо, надо – это единственное средство. Как говорит Воланд в «Мастере и Маргарите» – лечи подобное подобным.

Ты хохочешь, глядя, как я, морщась, «опохмеляюсь» – заглатываю пятьдесят граммов водки и запиваю ее стаканом ле-дяной воды. И вдруг все как рукой снимает, и я снова становлюсь человеком. Ты внимательно наблюдаешь за мной, и в этот момент глаза у тебя наполняются издевательским весельем:

– Вот так и становятся алкоголиками! Осторожно, мадам!

И такой радостной и приветливой вдруг кажется мне эта станция…»

Правда, есть и еще один не всегда выполнимый совет: не усугублять чересчур…