Назад

РОДНЯ

Когда жена в сотый – а может быть и в двухсотый – отправилась в рейс, Валек запил горькую. Сильно запил. Так сильно, как никогда в жизни еще не пил. Ну разве так жить можно: три года женаты, а семьи, можно сказать, так и не создали. Жена Нюрка работала проводницей на поездах дальнего следования. Три года как по расписанию: десять дней дома, а семнадцать в рейсе. Восемь суток езды до Владивостока, сутки стоянка и восемь обратно. Правда, так было, когда поезд без всяких опозданий и задержек следовал по маршруту. Но в последнее время, когда шахтеры и другие злостные забастовщики стали устраивать рейсовую войну, Нюрка порой больше трех недель в доме не появлялась. А Валька мужик здоровый, организм требует женской ласки, да и ребенком пришла пора обзаводиться. Но у Нюрки, видите ли, призвание – не матерью, а проводницей она с детства мечтала стать.

Рано утром Валька сходил в магазин, купил две «Столичной» и пять «Жигулевского». Уселся на кухне, включил телевизор и налил в стакан. По «ящику» объявили, что в Кузбассе шахтеры вновь устроили забастовку и перегородили железнодорожную магистраль. Когда теперь Нюрка вернется, сказать было сложно, и Валька выпил за то, чтобы все правительство отправили в отставку.

Теща, совсем еще моложавая и даже симпатичная женщина лет сорока пяти в халате вышла на кухню. Она как никто другой понимала причину Валькиного запоя. Села за стол, бросила взгляд на бутылочную батарею и сочувственно вздохнула:

– Опять шахтеры выкобениваются?

– Опять, – ответил Валька и сорвал пробку с «Жигулевского».

Теща молча взяла с полки хрустальный стаканчик и поставила его рядом с Валькиным, граненым.

– Тогда и мне наливай.

Они выпили и Валькина душа, измученная водкой и тоской, разрыдалась.

– Ну разве так можно жить, тещенька? Я уж и сына не прошу, согласен на дочку. А у нас с Нюркой все не как у людей…

Теще стало совсем жалко Вальку и она тоже заплакала. Взяла его лохматую голову, привлекла к себе, стала гладить по волосам.

– Успокойся, Валя. Вот вернется Нюрка, и мы с тобой вместе на нее собак спустим.

Вальке было очень приятно прижиматься носом к тещиной груди. Он видел, как его слезы, лившиеся ручьем, стекали со щек на ее загорелую кожу и проскальзывали в желобок между грудей, не утративших былой свежести и привлекательности. Он обхватил талию тещи двумя руками и еще сильнее уткнулся носом в отворот халата.

– Теща, я хочу ребенка…

На другой день Валька с выпивкой завязал. Правда, по утру отправился в магазин и принес домой огромный букет гвоздик. Поставил в вазу на кухне и ушел на работу.

Нюрка вернулась через десять дней, на чем свет кляла шахтеров, правительство и президента за бардак, который творился в стране. «Все! – гневалась она, – Это была моя последняя поездка. Завтра же пойду за расчетом». А через неделю, собрала свои дорожные сумки и снова отправилась во Владивосток, чмокнув мужа на прощание в щеку.

– Смотри мне здесь, с бабами не путайся, водку не пей, словом, будь паинькой и во всем слушайся маму.

– Катись быстрее на свой Тихий океан, – голосом, полным равнодушия, ответил Валька, – Как-нибудь без тебя разберемся.

Прошло два месяца, и однажды, вернувшись из поездки, Н

рка устало уселась на стул, приветливо посмотрела на мужа, потом на мать и, сделав загадочную паузу, выпалила:

– Все! Отъездилась. Подала заявление об уходе.

Теща с зятем, переглянувшись, молчали.

– Разве вы не рады? – встревожено спросила Нюрка и обратилась к мужу, – Ты же так хотел, чтобы я бросила эту работу.

Валька поднял глаза в потолок и ответил:

– А у нас будет ребенок.

Нюрка захохотала и похлопала себя по животу.

– Откуда? От Пушкина, что ли?

Валька перевел взгляд с потолка на тещу:

– У нее.

Дочь с недоверием, совсем не понимая, что происходит в этом доме, уставилась на мать.

– У тебя появился мужчина? И кто же он, мой новый папочка?

Вопрос повис в воздухе и в комнате воцарилось тягостное молчание.

– Я, – собравшись с духом, наконец, выдохнул Валька.

– Не-е-ет, – с глупой улыбкой протянула Нюрка, все еще веря в то, что ее разыгрывают, – Этого не может быть потому, что этого просто не может быть!

Теща встал со стула и направилась к выходу из комнаты. В дверях обернулась:

– Я что, не женщина? И кивнув в сторону Вальки, добавила, – А он разве не мужчина? Ты б еще подольше по вагонам ошивалась… На твоего мужа я не претендую. Я ребенку – быть!

Хлопнула дверь и вышла.

… Валька с Нюркой не разошлись. Через год у них родилась двойняшки. Мальчики. Хотели разменять квартиру, чтобы теща жила отдельно с маленькой дочуркой. А потом решили не разъезжаться. Родня ведь – все свои. Отец, жены, матери, сестры, братья…

1998 г.