Назад

СУД ИДЕТ!

– Встать, суд идет! – на литовском языке сказал литовский судья.

Все встали, и Масюлис тоже встал. С презрением посмотрел на решетку, где находился понурый бандит: готовься, мол, сейчас впаяют тебе на всю катушку…

Молодой, но подающий оперативник Валдас Масюлис в тот раз справился с заданием. Прикинувшись блатным, он смог так войти в роль, что преступник – грабитель средней руки – выложил Валдасу, где, как, и когда они пристукнули старуху, сняли с ее пальца уникальный старинный перстенек, вывернули карманы и опорожнили сумочку. Старуха та, когда обратилась к Валдасу, очень напугана была, заикалась, но, благо, живой осталась.

Впрочем, речь вовсе не о старухе, а об оперативных успехах самого Валдаса, который раскрутил бандита, заставил его похваляться и записал все показания на пленку.

Но это была первая часть «радио-спектакля» под кодовым названием «Вхождение в доверие». Вторая «полная раскрутка» началась потом, когда Масюлис, выключив маленький диктофончик, скрутил ничего не понимающего преступника, надел ему наручники и притащил в отделении полиции. Нужно было выбивать и остальные показания, как говорят оперативники, по свежим следам.

Хотя и молод Масюлис, но не так прост, как кажется. Треснул по столу кулаком и обращается к преступнику, дескать, если, мать твою, не сознаешься, мля, в остальных преступлениях, ишак потный, всю жизнь сидеть тебе на тюремных нарах, мля буду! А какой язык, вы думаете, лучше всего понимает уголовный элемент. Этот самый и понимает. На этом самом жаргоне и сознавался бандюк во всех своих грехах. А Валдису что: на пленку все записал, да на бумаге запротоколировал. Документик в ад оформлен.

А сегодня счастливый Масюлис даже на суд пришел, чтобы своими ушами услышать, на сколько лет упрячут грабителя за решетку.

Дело было по косточкам, по полочкам все разложено. Как в аптеке. Где напал, как ударил, сколько и чего взял. Только вдруг бандюга ни с того ни с сего заявляет: ничего, мол, я не брал. Старуха упала, я ее поднял и она в знак благодарности сама перстень отдала, сама предложила в сумочке покопаться. А то, что в бумагах написано, так это оперативник Масюлис, а потом и следователь выдумали. Чего захотели, честно человека за решетку упрятать.

Судья, женщина видная, с высокой копной на голове, к Валдасу обращается:

– Скажите, гражданин Масюлис, не врет ли обвиняемый.

А Валдас встает, улыбаясь, и просит заветную пленочку на магнитофоне прокрутить.

Милая девушка, работница суда, на длинных ногах к аппарату подходит, вставляет вещественное доказательство в кассетник и пальчиком на кнопку нажимает. И раздается диалог двух мужчин. На нормальном русском языке. С изрядной добавкой всем знакомых жаргонизмов и фразеологизмов. Конечно, все вдруг повеселели, у кого-то даже слезы смеха на глазах появились, но делают вид, что русский язык и эти самые жаргонизмы не понимают. Ага, как же – не понимают. А почему вслушиваются, боясь пропустить хоть одно слово. Да и что там понимать?

– Так перетак и этак, лучше сознавайся, такой-то сякой-то! – наступает Масюлис.

– А это не хочешь. Вот накося выкуси, – отвечает бандит.

– Ах ты, разэтак. Будешь лизать, кусать, а не сознаешься, то все тебе отрежут. В конце концов грабитель во всем признается. В зале даже в ладоши захлопали: так всем понравилось, как Масюлис преступника наизнанку вывернул и доказательства его преступления выбил.

Только на судейской копне не один волосок не дрогнул. Видная женщина такой вид сделала, что ничего из этой записи и не поняла.

– Несколько слов, – обращается она к Валдасу, что по-литовски были сказаны, я, конечно, разобрала. А вот остальное… Почему не на литовском признания? Разве вы не являетесь государственным служащим нашей страны?

– Являюсь, – еще бодро отвечает молодой Масюлис.

– Так почему же сами нарушаете закон о государственном языке? Да и преступнику не посоветовали высказаться по-литовски?

А бандюк сидить себе за решеткой и только зубы скалит от удовольствия.

– Слов не нашлось, ваша честь, – говорит судье Валдас и виновато опускает голову.

– По-русски на нашлось, а по-литовски не нашлось. Какой вуз вы заканчивали, гражданин Масюлис?

– Московский юридический, ваша честь, – совсем поник Валдас.

– Ах, вот оно что! – теперь понятно, почему у вас такой богатый словесный запас! – с иронией сказала судья и добавила, – Что ж, вынуждена буду принять соответствующее определение в адрес руководства полицейского департамента с требованием об увольнении вас с работы.

Надо было видеть, как сияло лицо преступника, и как тяжело было на сердце у подающего надежды Валдаса Масюлиса. Все правильно говорила видная женщина: он, Масюлис, был не прав. Но на каком языке говорить с бандитами, если они ничегошеньки не понимают на государственном литовском?

Грабителю все-таки влепили на всю катушку. И в департамент, как обещала строгая судья, пришло соответствующее определение. Благо родной начальник не уволил, а в суд послали письмо: дескать, во время задержания и допроса молодой и неопытный Масюлис больше полагался не на родной язык, а на особенности объекта разработки. То бишь, грабителя.

А какой бы из Валдиса оперативник в России получился! Настоящий профессионал!

1998 г.