Назад

СЛУЧАЙ В ВЫТРЕЗВИТЕЛЕ

По поводу выхода моей проблемной статьи мы в конце рабочего дня раздавили бутылку на троих и я побежал домой. Должна была позвонить моя зазноба. Время было в обрез, и мне стоило поторапливаться.

Выскочив из троллейбуса я, словно горный козел, попрыгал вверх по ступенькам. Впереди шел милиционер, и я принял влево, чтобы обогнать блюстителя порядка. Но в эту же секунду, видимо почувствовав сзади горячее дыхание догоняющего человека, и блюститель порядка принял влево, дабы уступить дорогу. Произошла нестыковочка: я наступил милиционеру на ботинок, который соскочил с его ноги, и страж порядка, подвернув ногу, тут же опустился на четыре точки. Форменный ботинок полетел вниз по лестнице.

Через пару секунд мы стояли друг перед другом. Я, справляясь с одышкой, он в драном носке без ботинка.

– Ну извини, – только что и нашел сказать я.

Сержант, словно гончая подергав ноздрями, уловил запах спиртного, исходивший от меня, громко скомандовал: «Стоять здесь». Затем спустился на несколько ступенек вниз, загнул драное место носка на выглядывавшие пальца, надел свой ботинок, не спеша завязал шнурки и в раскачку подошел ко мне:

– Вы пьяны! – заявил он в утвердительной форме.

– Ну что вы, нисколько. – ответил я и постарался оправдаться, – Выпили на работе с друзьями по сто пятьдесят. Так разве от такой дозы напьешься?

Но сержант, видимо уязвленный тем, что мне «посчастливилось» увидеть то ли его драный носок, то ли интересное положение, который он принял споткнувшись на глазах у всего честного народа, остался непримирим.

– Вы – пьяны, гражданин. Пройдемте.

– Куда!? Я опаздываю! Да и мой дом – вон он!

Милиционер, не желая терять времени и привлекать взгляды окружающих пешеходов, крепко взял меня за локоть:

– Я сказал, пройдемте, гражданин.

И повел в сторону вытрезвителя, на который мне часто приходилось смотреть из окна своей комнаты.

Мы зашли в приемное отделение, где сидел дежурный офицер. С порога мой сопровождающий официально заявил:

– Вот, привел клиента, который валялся на лестнице. Видимо, ноги совсем не держат.

– Да не валялся я ни на какой лестнице, – постарался я прояснить ситуацию и у меня некстати вылетела следующая фраза. – Даже наоборот – это вашего сотрудника ноги не держат.

– Видишь, до чего допился. Не он валялся, оказывается, а я.

Дежурный офицер с ехидной усмешкой оглядел меня с ног до головы и голосом не терпящим возражений приказал:

– Раздевайтесь.

– С чего бы! Я что, пьяный в дугу?

Дежурный не стал спорить и приказал моему проводнику:

– Помоги ему раздеться.

Получив неприятный тычок в бок, пришлось повиноваться. Я снял свитер и рубаху.

– Документы есть? – спросил дежурный.

Я достал удостоверение из нагрудного кармашка рубашки, положил на стол.

– Господа, ну давайте по-хорошему. Мой дом в ста метрах от вашего заведения. К чему вам и мне лишние проблемы?

– Тамбовский волк тебе товарищ, – ехидно сказал сержант.

– Хорошо, я буду жаловаться вашему начальству. У меня есть свидетели.

На звонок я уже безнадежно опоздал и совсем успокоился, подумав о том, что может получиться неплохой репортаж от клиента из вытрезвителя. В это время дежурный офицер открыл мое удостоверение.

– Вы работаете в отделе информации в газете?

– К счастью, – сказал я нахально. – Штаны тоже снимать?

Но к моему изумлению дежурный отставил мой вопрос без внимания и поднял строгие глаза на сержанта.

– Ты кого сюда привел?

– Пьяного… – опешил мой сопроводитель.

– Пьяного! – передразнил офицер, – Документы почему сразу не проверил? В общем так. Вы, гражданин-газетчик, извиняйте и одевайтесь. А ты, – кивнул он в сторону сержанта, – доведешь товарища до дома. Ясно?

Двести шагов до своего дома я шел в сопровождении телохранителя в милицейской форме. Он же первым зашел в подъезд и на лестничной площадке позвонил в дверь моей квартиры.

Открыла мать и тут же схватилась за сердце:

– Что случилось?

– Гражданка Романова? – спросил страж правопорядка.

– Да, – согласно кивнула мать в ответ.

– Сержант Печонкин, – представился он и добавил, – Примите сына в целости и сохранности.

Затем козырнул, развернулся на каблуках и направился вниз по лестнице.

«Не упал бы», – подумал я.

1997 г.