Назад

ЗА ДЕРЖАВУ ОБИДНО!

За неделю до выборов предприятие посетили два кандидата в депутаты – экономист и космонавт. Рабочие приветствовали обоих равнозначно. Не Гагарин же приехал и не Терешкова. И кто сегодня может побожиться, что космонавтов по-прежнему меньше, чем экономистов? Вот Синюхин, например, не может.

Доктор юридических наук минут десять впудривал всем в мозги, что вот если он, с помощью того же Синюхина и его товарищей, получит депутатский мандат, то всем, непременно, станет жить легче и лучше. Потому что курс доллара по шкале Доуна Джонса сразу упадет как хозяйство у импотента, дефолт прижмут к стенке как американского контрреволюционера, а с общим валовым продуктом всерьез разберутся люди из службы безопасности. Как в один момент разобрались с организованной преступностью. Было такое…

Короче с экономистом и его программным выступлением всем все было понятно. И коллектив бурно выразил свою готовность поддержать кандидата в депутаты. Тем более не кто-нибудь, а доктор наук!

Непонятно было с космонавтом. Ну такую ересь нес, такую лапшу на уши всем накручивал, будто перед ним не рабочий класс находился в актовом зале, не гегемон, а так – лесные ежики без мозговой корки. Но, извините, разве пролетариат не понимает, как разворачиваются солнечные батареи на орбитальных станциях; не может отличить одноразовый космический корабль от многоразового, не понимает, как и в какое время отваливаются ступени аппарата по мере удаления его от Земли?

Антон Синюхин в пол-уха слушал весь этот бред, одновременно раздумывая: сразу после «лекции» направиться домой или сначала прогуляться до пивной точки?

От жизненно важных дум его отвлек крик заместителя директора по сбыту.

– Товарищи, друзья, ну неужели ни у кого нет вопросов к кандидату в депутаты? К космонавту, наконец? Ведь перед вами представитель такой почетной профессии! Когда вам еще повезет пообщаться с таким человеком?

– А ему когда? – спросил, не вставая со стула Синюхин.

– Что, когда, Синюхин?

Антон поднялся:

– Удастся с нами пообщаться…

На лацкане пиджака космонавта дрогнула покрытая золотом медалька, и он, посмотрев на заместителя по сбыту, добродушно улыбнулся Синюхину:

– Я каждый день по два, а то и по три раза встречаюсь с рабочим классом.

– Ха! – съязвил Синюхин, – Выдвигайте меня кандидатом в эти самые, и я даже во вред своему здоровью хоть по десять раз на дню готов общаться с классом космонавтов.

– Интересная личность, – кивнув в сторону Антона, вполголоса сказал космонавт заму по сбыту, не теряя на лице обвораживающей улыбки.

– Тот еще му… – Зам недоговорил, лишь тяжело вздохнул и подпер голову кулаком.

– А вы думали, что здесь одни напильники сидят? – словно подтвердил недосказанное замом по сбыту выражение спросил Синюхин.

Космонавт смутился:

– Ну зачем вы так. Я ведь вас не обижал.

Зам по сбыту густо покраснел и поднялся на выручку покорителю космоса:

– Синюхин у тебя конкретный вопрос есть?

– А как же?

– Надеюсь по теме?

– Конечно. У нас тут с ребятами из бригады даже спор зашел по поводу космических полетов.

– Ну, так задавай, чего тянуть кота за… Тьфу! – зам вытер лысину и снова опустился на стул.

– Я не знаю, как бы это культурнее сформулировать…

– Да не стесняйтесь, – подбодрил космонавт, казалось, готовый ответить на любые вопросы. – По-моему в этом коллективе женщин не наблюдается. Давайте по-свойски.

– Ну в общем, мы тут с товарищами на досуге долго спорили, чуть до драки дело не дошло, даже Пантелеич, наш бригадир, может подтвердить. Помнишь, Пантелеич, газету, в которой ты подлещиков вяленых приносил под пиво…

– Вопрос-то в чем? – постарался перезаключить внимание от пожилого рабочего к своей персоне космонавт.

– Ах, да! Вопрос. Так вот… были ли у мужчин с женщинами в космосе интимные отношения?

Синюхин склонил голову на бок, прищурил глаза и стал смахивать на крестьянина из фильма «Чапаев». Того самого, который говорил, что и красные грабят и белые. Зам по сбыту тут же посмотрел в глаза космонавта и во всю мощь гаркнул в сторону Антона:

– Ты что, совсем трахнулся, Синюхин?

– Не совсем, – поправил начальника представитель пролетариата, – а систематически или по мере возможности. Если сам не устал, если жена в распорядке, если, наконец, настроение есть… А вот как там, в космосе, мужики по году без бабы проводят, мне бы и хотелось узнать. Ведь были же интимные связи? Были?

– А как же! – бодро заулыбался космонавт, – И разнополых крыс с собой на борт брали для экспериментов, и рыбок, и лягушек. Скрещиваются, знаете ли…

– Вы нам тут еще про мух дрозофил дифирамбы пропойте, которые до Юрия Гагарина туда летали и исправно плодились.

– Было и такое. А вы-то что хотите? Чтобы я в который раз сказал, что между людьми в космосе интима пока не было…

– Между людьми не знаю. Я спрашиваю были ли между мужчиной и женщиной?

Космонавт заметно покраснел. Он, видимо, совсем не был готов к такой откровенности. Он закусил нижнюю губу, выдержал паузу и спокойно ответил:

– Вот я и говорю вполне серьезно. Не было. Ни на наших кораблях и станциях, ни на американских. Может быть, в скором времени и будут. Но пока такое не возможно.

– А если серьезно, то чем же полгода на орбите в кругу мужчин занималась одна наша космонавтка? Зачем другую послали вместе с четырьмя пилотами? Так, за красивые глазки? Есть же, наконец, потребность! В космосе побывало около четырех десятков здоровых баб и свыше двухсот натренированных мужиков! Что же все святыми вернулись?

– Так к Нему и летали. – Отшутился кандидат в депутаты, Очищаться от земных грехов. Но если серьезно, то в космосе о женщинах не думаешь – работы полно. Режим строгий. Да и без экспериментов понятно, что в условиях невесомости заниматься сексом невозможно.

– О, уже теплее! – похвалил за маленькую откровенность космонавта Синюхин и с гордостью поглядел на товарищей в зале. Те поняли, кто теперь владел инициативой. Подбодренный Антон снова обратился к гостю, – А как же тогда занимались сексом американские космонавты?

Тот откровенно расхохотался:

– А кто вам сказал, что они там этим самым сексом занимались? Сами космонавты или президента Америки?

Синюхин снова повернулся к рабочим:

– Мужики, обратите внимание, как нас тут за полных дураков держат, как кандидаты в депутаты с нами могут разговоры вести! Мы им верим, выбираем, а потом они нам – по ушам, по ушам…- Он артистично и в одно мгновение развернулся на месте и строго ткнул пальцем в грудь космонавта, – Вы и впрямь думаете, что здесь напильники! А я вам докажу обратное. В 1992 году американское космическое агентство запустило в космос мужа и жену. Это были Марк Ли и Джан Дэйвис! Но перед тем как их послать на орбиту….

– Но между ними не было никаких половых отношений! Там! – космонавт выразительно поднял глаза к потолку. – Тем более я основываюсь на высказываниях самих же американцев. Мы с ними тоже обсужадли эту тему. Тет-а-тет…

– Ну как же, скажут они вам. Даже тет-а-тет. Тут самим надо делать выводы. Мы ведь головы на плечах имеем, а не гайки. Перед тем как послать на орбиту мужа и жену, – понизил голос Синюхин, – американцы затратили на трехлетнюю подготовку сотни

миллионов долларов. А они, капиталисты, сами знаете, денег на ветер не бросают. По вашим же словам выходит, что Марк и Джан в турпоездку отправились, прокатиться…

– Космонавт тяжело вздохнул:

– Ну пусть. Да летали. Муж и жена. Но сексом не занимались. Вы понимаете о чем я веду речь – людям это пока не-воз-мо-жно!

Синюхин ехидно дернул правой щекой.

– Невозможно?

– Нет.

– Тогда скажите, вы где готовились к полету?

– В центре подготовки, разумеется.

– И в бассейн вас в специальных скафандрах выпускали?

– Да, есть такой способ привыкания к работе в невесомости.

На лице Синюхина появилась восторженная улыбка. Он снова повернулся в зал и громко задал вопрос:

– Мужики, кто из вас в море или озере занимался любовью с женщиной, поднимите руки!

Зал дружно загоготал и вверх поднялось несколько рук. Синюхин торжествующе посмотрел на своего оппонента, заверив:

Большинство занималось. Просто стесняются признаться. Но я вот к чему: если работа в воде отождествляется с работой в космосе, почему случка мужчины и женщины невозможна в невесомости?

Видно было, что космонавт очень хотел что-то возразить. Не знал, как бы это сделать поделикатнее. Но Антон под общее одобрение товарищей не дал выговорить кандидату в депутаты ни слова:

– Поверьте, мы и газеты выписываем и научные обозрения почитываем. И знаем, что той же самой наукой установлен факт о возможности секса в невесомости.

– Что вы говорите! Это какой же наукой? – задергался от смеха космонавт, даже медалька на пиджачке затряслась.

– Не ерничайте, уважаемый. Вам это не к лицу. А вот всему миру известно, что не получается любовь в невесомости только традиционным способом. Когда, извините, нос к носу. Это – чистая правда.

– Что тогда неправда?

– Все еще каламбурите? Ну-ну! А «неправда» в том, что американцы с успехом использовали шесть способов. Два с помощью приспособлений, чтобы паре лишние силенки поберечь, и четыре, так сказать, самые «натуральные» земные позы.

– Силенки, говорите, поберечь? – удивился космонавт, – Так там же вообще сил не надо прикладывать. Невесомость…

– Еще как надо! Эта самая невесомость и заставляет вовсю пахать, чтобы друг дружку от себя не отталкивать. Огромная, надо заметить, мышечная сила требуется! А для этого они, американцы, в три раза больше, чем мировые рекордсмены три года и тренировались у себя в центре подготовки полетов. Неужели вы этого не читали в газетах и журналах, товарищ космонавт?

– Такой бред первый раз приходится слышать. – Ответил кандидат в депутаты и демонстративно посмотрел на часы. Потом обратился к Синюхину, У вас все? А то у меня сегодня еще одна встреча на металлургическом…

– Да у меня-то все. Теперь понятно, что вы и в своей-то области человек не компетентный человек, а туда же – в политику.

Кандидат в депутаты, готовый было уже с помощью заместителя по сбыту, поддерживающего его за руку сойти с трибуны, снова остановился. Стараясь скрыть раздражение и держать себя в руках, он снова обратился к Синюхину: – Хорошо, Пусть будет по-вашему. Секс в космосе есть. Не важно – какой. Но есть. Но почему у вас к этой теме на Земле очень нездоровый интерес? Вы кто, маньяк? Или на себе хотите испытать космические перегрузки? Но сами-то, уверяю вас, никогда в космос не полетите!

Теперь уже всем стало видно как разозлился космонавт.

– Я туда и не собираюсь. Мне за державу обидно. – Усаживаясь на место с самого края ряда, ответил Антон Синюхин, – Вы что дожидаетесь, когда французы смастерят свой космический корабль, запустят его на орбиту с группой мужчин и женщин и первыми всему миру покажут, как надо там заниматься любовью? Этого хотите?

Космонавт посмотрел на зама по сбыту так, будто ему срочно требовалась психологическая разгрузка. Но Синюхин уже разошелся во всю. Подскочил с места, схватил бригадира под руку.

– Мне за державу обидно! Разве ты, Пантелеич, не радовался, когда по радио сообщили о спутнике, в котором, как потом оказалось, с успехом размножались дрозофилы. И за этих лесбиянок, Белку и Стрелку, тоже нужно поднять бокалы. И здесь мы первые! Хотя по нашему трудовому разумению, запускать нужно было, к примеру, Белку и Дружка, а потом Стрелку и Бобика. И животным приятно и науке. И первого человека мы запустили, и первую женщину… Обида берет, что за Америкой не уследили, когда они своих на Луну. А теперь еще и в сексе первыми станут. Глядишь, какая-нибудь мамаша-янки первой на орбите ребеночка родит…

Космонавт выдохнул из себя воздух так, как будто собирался выпить целый стакан спирта.

– Ну все, товарищи, мне пора. Интересной у нас получилась беседа. Хотелось бы вам пообещать, что став спикером, обязательно займусь вопросом о проблемах российского деторождения на орбитальных станциях. Но, увы…

– Увы-ы, – тихо передразнил Синюхин и бросил взгляд на стенные часы. Пивной ларек, где он всегда покупал дешевое пиво уже был закрыт. Он поймал за руку бригадира, – Слышь, Пантелеич, где сегодня будет выступать еще наш герой космоса?

– У металлургов. А что?

– Айда к металлургам, Пантелеич! Покуражимся…

– Да пошел ты, Синюхин. Тебе и прошлый раз, как человеку доказывали, что нет там никакого сексу. А ты сразу в драку. Чего ж с кулаками к космонавту не полез. Знаешь, что он бы тебя быстро образумил…

Старик заковылял к выходу из актового зала.

2000 г.