Назад

ЗАЙКА МОЯ

– Гражданка, предъявите свой билет, – кто-то дотронулся до плеча Катерины Львовны.

Голос показался знакомым, Катерина Львовна тут же обернулась и увидела перед собой мужчину лет сорока с густой рыжей бородой и клоком поседевших волос на подбородке. Ну, конечно, таким голосом только и могут говорить контролеры и милиционеры. Ноги у Катерины Львовны затряслись мелкой паскудной дрожью, и женщина отчетливо поняла: на этот раз возмездие все-таки свершилось, и она угодила в лапы транспортного контролера. Ни прокомпостированного талона, ни проездного билета при ней не было. По одной весьма простой причине – в последнее время она их вообще не приобретала. Откуда деньги-то? Зарплату задерживают, других доходов нет, а на шее Катерины Львовны дочь-подросток, да престарелая мать, пенсию которой и проедают они втроем.

Заметив замешательство пассажирки, контролер даже обрадовался, но нахмурил брови и строго взглянул в глаза Катерины Львовны.

Ну, так что, имеется у вас проездной документ? Или будем штраф платить?

«Перетопчешься», – про себя подумала безбилетница, но стала проявлять активность. Заглянула в сумочку, поковыряла пальчиком в единственном кармашке на стареньком пиджачке, и даже похлопала себя по груди, как бы проверяя, не сунула ли в рассеянности злополучный билет в лифчик. Конечно, никакого билета там не было.

С тебя червончик, зайка моя! – с ехидцей промолвил бородатый контролер. И Катерине Львовне вновь показалось, что она уже не раз слышала и этот голос и это обращение.

«Пропадать так с музыкой» подумала «зайка» и решила показать, что тоже не лыком шита, что голыми руками вот так просто ее за глотку не возьмешь и вообще…

– А кто ты, собственно говоря, такой? – выпятив грудь вперед сделала она шаг в направлении бородатого, – По какому праву позволяешь себе честных людей оскорблять! Какая я тебе зайка!

– Я? – закатил под лоб глаза от такой наглости уполномоченный проверять билеты, Он, словно прося поддержки, оглядел немногочисленных пассажиров и устремился в атаку, – Я кто такой! Да я контролер! Вот жетон, видала! Видала, я тебя спрашиваю! А ты – ты бесстыжий заяц.

– Что мне твой жетон! Я и сама могу такой сделать. Ты мне документ покажи. А то много в последнее время развелось разных мошенников! Она сделала еще шаг вперед, не сильно прихватила контролера за лацкан кожаной куртки и тоже стала искать поддержки у пассажиров, – Товарищи, дорогие, скорее вызывайте милицию – афериста поймала. Показывай документ, шельма!

И тут произошло необычное. Контролер, вдруг чего-то испугавшись, постарался освободиться от мертвой хватки разъяренной пассажирки. Он густо покраснел и опустил голову:

– Извините, извините, гражданка! Ошибочка вышла.

Но тут-то Катерина Львовна поняла, что сама оказалась на коне – настоящего жулика поймала. Она еще сильнее замкнула в пальцах лацканы чужого пиджака и во все горло завизжала:

– Милиция! Ми-ли-ция!

Опомнилась она только тогда, когда люди в серых фуражках и с погонами работников правопорядка старались разжать ее пальцы. А она все еще кричала, что поймала преступника. Громко кричала, никого не стыдясь. В гнев против контролера она вложила все свои беды и неудачи. И то, что последние годы перебивалась с хлеба на соль. И то, что единственной и любимой дочке приходится ходить в школу в перештопанных колготках и кофтах, и то, что больная мать мучается, но никак не может умереть, и то, что если умрет, то Катерина Львовна окажется без старушечьей пенсии, а значит без средств к существованию. Зарплату не дают, бывший муж восьмой год где-то скрывается и уклоняется от алиментов…

– Ну что вы, гражданка, никакой он не мошенник, – с трудом освободив бородатого, сказал молоденький сержант, – А самый настоящий контролер. Вот его удостоверение, взгляните.

Представитель органов власти поднес к глазам Катерины Львовны корочку с фотографией Только на маленьком снимке было вовсе не лицо контролера, а ее, Катерины Львовны, бывшего мужа. Молодого, безбородого, без седины на висках. Того, кто ее так ласково когда-то называл: «Зайка моя».

Когда Катерина Львовна разглядела вдобавок и фамилию контролера, сомнений никаких не осталось – он.

– У вас есть какие-то претензии к гражданке? – поинтересовался милиционер у бородатого.

– Никаких, – не поднимая глаз ответил он.

– А у вас? – теперь сержант обращался к Катерине Львовне.

– Ишь ты, зайка моя, – сказала она чуть слышно в сторону контролера и брезгливо отвернулась, – И у меня никаких…

1999 г.