Оглавление | 1. Московское время 5.45 | 2. | 3. | 4. | 5. | 6.

ГЛАВА 9

6.

Трошин, упиваясь собственной значимостью, деловито шагал по длинному коридору телецентра. Он уже успел сообщить Горянскому и о прошедшем заседании, и о выдвинутых им предложениям и даже о том, что бывший главный редактор Андрей Ключников, о чем-то шептался с президентом национального канала.

Стараясь поспеть за новым руководителем «Бюро ТВ», чуть позади, семенили три представителя центральных каналов.

– Матвей Александрович, а когда можно заключить договор об аренде эфира?

– Можно ли первым партнерам рассчитывать на скидки?

– На скидки? – Трошин остановился, – А почему бы и нет? Если договор будет долгосрочным, то можно рассчитывать и на скидки. Только оплата – вперед.

Он вышел на улицу. Лиловая солнечная дуга, все ярче вырисовывались над крышами сталинских домов. Президент посмотрел на часы: ровно сутки он уже был на ногах и не разу не сомкнул глаз. За эти же сутки он сделал головокружительную карьеру и как теперь надеялся стал одним из влиятельных лиц в стране. Шутка ли – акционер, президент одного из центральных каналов! Голова кругом.

Он даже улыбнулся, подумав, как через пару часов вернется домой и задаст жене один единственный вопрос: «Как ты думаешь, кто пришел?». Она будет гадать, но никогда не догадается, что ее муж, в свои тридцать лет уже стал президентом телекомпании.

Но прежде чем отправиться домой, чтобы передохнуть несколько часов, он решил еще раз побывать у телебашни. По крайней мере, стоит посмотреть на трагичные лица коллег-президентов. Да и не мешало удостовериться, что технические этажи выгорели дотла, а, значит, компания «Бюро ТВ» осталась единственным телевизионным носителем информации.

Он быстро дошел до первого кордона и, сунув под нос милиционеру нераскрытое удостоверение, с пафосом произнес:

– Я – президент телеканала «Бюро ТВ»!

Уставший, с красными глазами милиционер от удивления широко раскрыл глаза:

– У вас что там, только президенты работают? Час назад проходил уже один. Сейчас другой…

– Сутки назад и в городе было спокойно. А теперь как бы не пришлось другую башню строить! – усмехнувшись ответил Трошин.

Капитан, не желая больше дискутировать, посторонился, освобождая проход высокой шишке.

Около штабного автобуса, окруженного толпой высокопоставленных чиновников из государственных министерств и городской администрации, шел напряженный спор: надо ли было с первых минут пожара обесточивать телебашню, спиливать антенные фидеры и обрезать кабели.

– Конечно, надо было! – подал из-за спин свой голос Трошин. – В первые же минуты. Только таким способом можно было бы ликвидировать огонь в зародыше и спасти телевизионное оборудование. А так, – он поднял глаза на технические этажи, от которых в небо черным столбом устремлялся дым, – Мы потеряли не только шанс на телевещание, но и вывели из строя уникальное сооружение. Можно сказать, гордость страны.

Он хотел сказать еще что-то высокопарное, но вдруг увидел соскочившую с подножки автобуса женщину. Это была та самая фифа, которая сидела в ресторане с грабителем.

Трошин завертел головой, стараясь отыскать по близости какого-нибудь милиционера, и, к своему везению, увидел в толпе городских «шишек» настоящего полковника. Он сделал несколько шагов к нему и, искоса поглядывая на женщину, сказал:

– Товарищ милиционер, я президент телеканала «Бюро ТВ»…

– Ну, и что? – полковник недовольно упустил уголки губ, – Вы хотите, чтобы я выступил на вашем канале?

– Нет-нет. Я хочу показать вам преступницу…

– Где, здесь? – брови полковника от удивления поползли вверх.

– Именно здесь, в десяти шагах от вас. Вернее, она не преступница, а сообщница. Глядите, вон та женщина, которая стоит рядом с автобусом, вместе со своим напарником вчера днем вытащили у меня из кармана деньги.

– Вы уверены? И где же это случилось? – полковник не сделал ни единого движения, чтобы сразу броситься ловить преступника.

– В ресторане, на башне. Ее кавалер, с которым она сидела за столиком, специально навалился на меня. Спохватился в лифте, но деньги из кармана испарились.

Полковник впервые повернул голову и посмотрел на женщину.

– Та?

– Именно.

– Какая же она сообщница? По моим сведениям, у нее родственник в башне остался!

– Этот самый родственник и есть преступник. Вор!

Полковник все еще стоял в нерешительности.

– Что же вы ее не арестовываете?

– Знаете, как вас… господин президент… не могу же я подойти и вот так сразу надеть ей наручники. Должны быть свидетели, улики, наконец. Тем более, у нее такое горе. Она ведь даже не знает, жив ли ее, как вы выразились, сообщник?

Трошин озлобленно смотрел прямо в глаза полковнику:

– Что же, выходит я, президент одного из ведущих телеканалов, вру? Вы мне не верите?

– Ну почему же? – полковнику уже стал надоедать разговор, – Вы, господин президент напишите заявление. А мы потом все проверим. Тем более что никуда эта дама отсюда не исчезнет.

Кислое лицо полковника мгновенно преобразилось, когда на пешеходной дорожке он увидел приближающегося к автобусу человека в форме работника прокуратуры:

– Валерий Петрович! И вы чуть свет поднялись! И что же так взволновало главного прокурора?

Трошин вглядывался в лицо утреннего гостя. Это и в самом деле был главный прокурор города, который как-то даже выступал на их канале.

– Такое сооружение сгорело, – протягивая руку полковнику, ответил прокурор, – Хотелось бы теперь разобраться, кому это было нужно, людям или Богу?