Оглавление | Пролог | Глава 2

1.

- Я очень рада, что вы нашли время посетить наш вернисаж, - приятным голосом встретила гостей Надежда Котова, хозяйка салона авангардной живописи. И, выдержав тактичную паузу, но так и не дождавшись ответа, неспешным жестом руки пригласила ожидаемых клиентов в небольшой, увешанный яркими полотнами зал, где в углу стоял раритетный вишневого цвета столик на изогнутых ножках, и мягкие стулья с высокими спинками, - Чай, кофе? А может быть, текилу, мартини?

Посетитель лет сорока, невысокого роста, но уже с оформившимся брюшком и пунцовыми щеками, только теперь посмотрел на хозяйку. Одет он был небрежно: изрядно помятый сзади, кирпичного цвета пиджак в крупную черную клетку, бежевая рубаха с расстегнутым воротником, черные, забытые утюгом брюки. Все наводило на мысль, что посетитель не любил ходить пешком, передвигался по городу исключительно на машине, что также подтверждал блеск дорогих, лакированных туфель. Словом, ни черты лица, ни движения, ни одежда не выдавали в Сильвестре Сокове Президента крупнейшей лесопромышленной компании.

- Я бы выпил текилу со льдом и лимоном, - не оборачиваясь к хозяйке, наконец, удосужился ответить он.

В отличие от босса, сопровождающая его свита выглядела безупречно. На худосочном помощнике кавказской национальности и плотного сложения охраннике были черные костюмы, накрахмаленные белые рубашки и модные кроваво-бордового цвета галстуки, повязанные крупным  тугим узлом. Разве что маловыразительные выражения лиц, соответствовали неподвижной физиономии самого хозяина.

Президент хотел было расположиться на стуле, но увидев девушку с подносом, шагнул в ее сторону и взял стакан с текилой. Сделав глоток,  он на секунду задержал жидкость во рту, и, проглотив, впервые обратил внимание на владелицы салона

- У меня туго со временем, - не без важности сказал он и постучал пальцем по своим наручным часам, - Поэтому хотелось бы по-быстрому взглянуть, чем вы располагаете.
- У нас есть произведения самых популярных советских и российских авангардистов, - охотно согласилась Котова, - Вас интересует кто-нибудь конкретно?
- Конкретно? Никто. – Вяло и без азарта, присущего многим собирателям авангарда, ответил Президент, - Мне нужно дорогое и презентабельное полотно. Всего лишь. Хотелось бы, чтобы оно принадлежало кисти известного и модного художника.
- Вы хотите выбрать для себя или…- не успела договорить Котова.
- Да какая разница! – проявил нетерпение Соков, - Разве я сказал неясно? Дорогое и презентабельное!

Молодая женщина сконфузилась:

- Тогда пройдемте в этот зал. Здесь Вейсберг, Краснопевцев, Павлинский, Зверев…
- Кто такие?
- Художники, разумеется. Вернее будет сказано – их картины.
Она, открыв комнату, хотела было войти, но охранник оттеснил ее и перешагнул порог первым. Повертев головой в обе стороны, он сделал шаг назад, пропуская босса и остальных.
- Можете погулять, а мы сами все сначала посмотрим, - остановившись в центре комнаты, бросил в сторону Котовой лесопромышленник, - Когда нужно будет, позовем.
- Извините, но у нас не принято оставлять покупателей одних, - вежливо ответила женщина, - Если не устраивает мое общество, то вас могла бы сопровождать один из опытных консультантов салона. 
- Хорошо, присутствуйте. Но пока мы обойдемся без консультаций. Вы непротив? – не без язвительной нотки в голосе ответил Соков.

Они передвигались вдоль галереи, останавливаясь на несколько секунд около самых ярких полотен. Иногда бизнесмен, не оборачиваясь, что-то говорил своему помощнику, который быстро и услужливо кивал в ответ. Видимо у покупателей существовало только одно правильное мнение – мнение самого Президента.

Но Котова без труда догадалась, что состоятельные гости, несмотря на их важность и даже некоторую надменность, в вопросах авангардного искусства, - полнейшие дилетанты.  Их привлекали лишь картины огромного размера, к тому же с самыми понятными и легко узнаваемыми сюжетами – портреты, натюрморты, этюды о природе. В конце концов, ей даже стало скучно наблюдать за ними, хотя она давно научилась распознавать не только по эмоциям, но и по лицу клиента, осматривающего картину, его внутренние чувства и желания.

- Сударыня, – наконец услышала она голос бизнесмена, - А это, сколько стоит?
Как ни странно, но компания остановилась напротив самого дорого полотна, которое имелось в салоне. Котова даже на миг растерялась. Это был «Натюрморт» феерического и легендарного Анатолия Зверева, написанный маслом. Несколько винных бутылок на столе, открытая пачка «Беломора», блюда с закусками, пепельница – все в розово-коричневых тонах.
- Это?.. Это – произведение известного советского авангардиста Анатолия Зверева. Картина была написана в 1981 году. После смерти ее приобрел французский музей модернистского искусства, где она хранилась в течение двенадцати лет. Затем была выставлена на аукционе, и после торгов вывезена в Германию частным коллекционером.

Ей показалось, что лесопромышленник внимательно выслушал ее пояснения. Особенно в той части, где она коснулась аукциона.

- И за какую цену ее купил германец? – словно невзначай поинтересовался Соков.
- Начальная цена лота была 45 тысяч долларов.
- Вы меня сразу не поняли. Я спросил, за сколько он купил картину?
- За 75 тысяч, - коротко ответила Котова.
- А продал?
- Нам она обошлась в 112 тысяч долларов.

Лесопромышленник, потрогал мочку уха и, как показалось Котовой, негромко хмыкнул.

- А во сколько эти бутылки теперь обойдутся мне?
- Мы тоже хотели продать эту картину на аукционе, но в связи с кризисной ситуацией в стране вынуждены были выставить ее на продажу.
- Сколько же?
- Сто тридцать тысяч долларов. Для такого полотна это совсем не дорого.
- Ха, - впервые за все время присутствия подал голос помощник, - 130 тысяч за три бутылки и пачку «Беломорканала»! Тем более, где гарантия, что это тот самый Зверев? Кто поручится, что это подлинник?
- У нас на все есть соответствующие справочники и экспертные заключения, - Котова придала своему голосу соответствующую строгость.
- Экспертизы?! – расплылся в ехидной улыбке Президент и засунул руки в карманы брюк. – Мой старый знакомый, раз уже попался на эту удочку. Купил на вернисаже, в Измайлово картинку с названием «Двойной восход солнца», которую, по его рассказу, продал сам художник. А через неделю ему на день рождения привезли подарок – точь-в-точь такая же мазня, но уже под названием «Двойной заход солнца». Тогда он обе картины под мышку - и в Измайлово. Нашли того авангардиста, взяли за жабры. Картины и в самом деле оказались подлинниками. Только рисовал их тот прохиндей очень уж своеобразно, и по несколько штук в день. Мазал краской свою задницу, а потом аккуратно садился на чистый холст.  Один день штамповал «Заход», на другой - «Восход».

Помощник с охранником громко расхохотались, признав рассказ босса забавным и поучительным.

- Старый анекдот, который придумали еще во времена перестройки. Зверев, кстати,  мог писать по несколько сотен картин в день. Но это не значит, что все они были равноценны. Что же касается «Натюрморта», на который вы обратили внимание, введен во все мировые каталоги и справочники по авангардизму и, действительно, считается шедевром. – Сухо пояснила в ответ Котова.

Улыбка с лица Сокова тут же слетела:

- Так сто тридцать? Со всеми гарантиями и актами экспертиз?
- Конечно.
- Я ее покупаю, - сказал он и щелкнул пальцами в сторону помощника. Кавказец тут же вышел из комнаты и через пару минут появился с кейсом.

Соков расплатился наличными.