Оглавление | Глава 18 | Глава 20

19.

Армавир поставил клетку с попугаем на стол, собираясь ее почистить. Он не доверял эту процедуру никому из персонала ресторана: какаду по своему нраву, как и он сам, не терпел фамильярности от кого бы то ни было, и ревниво оберегал свое жилище от непрошеных гостей. Однажды уже администратор Инна Буневич поплатилась за то, что в отсутствии Армавира хотела навести в клетке порядок. Какаду, как только она просунула руку, чтобы вытащить поилку с водой, тот час же ухватил ее за палец. После чего Буневич еще долго рассказывала коллегам, каким сильным клювом обладает ненавистный попугай.
- Осторожно, Армавир, осторожно! - предостерегла птица, когда ее владелец принялся скребком выгребать из клетки мусор.

- Ничего, не велика персона, потерпишь, - огрызнулся Армавир и услышал, как в дверь кабинета постучали. Вошла Настя.
- Артем Матвеевич?
Он, продолжая орудовать скребком, оглянулся на нее.
- Я слушаю тебя, Настя. Говори.

Но Настя вдруг замолчала, и ему даже показалось, что она даже слегка покраснела.

- Говори, говор-ри! – повторил слова Армавира попугай, от чего девушка смутилась еще больше.
- Он что разговаривает? – задала вопрос она, хотя хотела спросить его совсем о другом.
- Еще как! Особенно, когда чем-то недоволен.
- А чем он бывает недоволен, Артем Матвеевич?
- Да чем угодно. Птица своенравная, с характером. Ругается, когда по телевизору идут новости. Поучает, как мне нужно жить. А вообще служит мне будильником.
- Будильником? – удивилась Настя, - Это что же, по заказу он может разбудить в определенное время?
- Без проблем, - ответил Армавир и закрыл дверцу клетки. – Вечером я завожу будильник и ставлю его рядом с клеткой. Утром звонок будит попугая, а то, что говорит этот какаду после будильника, может разбудить кого угодно.

Армавир впервые за несколько суток непринужденно рассмеялся. Девушка тоже освоилась, и румянец сошел с ее лица. Она была уже без передника, а рабочую блузку поменяла на сиреневую кофточку. Только теперь Армавир посмотрел на часы и понял, что смена дневных официантов уже закончилась.

- А ты чего домой-то не идешь?
- Вы спрашивали утром, свободна ли я после работы?
- Ах, да, действительно, - вспомнил Армавир. – Извини, Настя, совсем сегодня завертелся.
- Так вот, я  свободна, Артем Матвеевич.
- Я хотел с тобой прогуляться, поговорить, - Надевая пиджак, сказал Армавир, - Может быть, помощь нужна?
- Кому? Какая помощь?
- Материальная, моральная – вам с Костей.
- Нет, помощи никакой не требуется, - снова покраснела девушка, - А прогуляться я согласна.

Они шли по Чистопрудному бульвару, и Настя по просьбе Армавира, нехотя рассказывала о родителях и о былой жизни в ярославской деревне. О том, как учились с Костей в сельской школе и в свободное от уроков время они  подрабатывали у местного фермера, чтобы иметь хоть какие-то карманные деньги. А потом еще до темноты вкалывали на собственном огороде, чтобы обеспечить себя на зиму фруктами и овощами. Она только умолчала о том, как страдающий похмельем отец, выпрашивал у них рубли на водку, а в их отсутствии и сам проверял чужие карманы. И если денег не находилось, то доставалось всем: и им, и матери, а порой и соседям.

- А вас родители наказывали? – вдруг спросила Настя.

Мать свою Армавир не помнил. Но в последние годы ему казалось, что она была похожа на ту старушку, у которой они с Бостоном заночевали, скитаясь по провинциальным городам в надежде отыскать в местных музеях стоящие экспонаты. Под вечер уже забрались в город Сапожок, что между Рязанью и Шацком, и на ночь попросили приюта у местной старушки. Вечером она собрала на стол и перед ужином перекрестилась у непонятной иконы. Бостон подошел и осмотрел образ. Женский лик был в рамке с золоченой табличкой - «Мадуна». «Что это за  «Мадуна» такая?» - удивился тогда Бостон. Армавир в полном неведении тоже передернул плечами. А старушка и рассказала, что раньше сразу за рекой стояла богатая усадьба князя Щетинина. В революцию ее, понятное дело, разграбили и сожгли. Так вот она однажды собирала на развалинах старые кирпичи, чтобы поправить завалинку у дома, там и отыскалась «иконка». «Может, прихватим поутру, а в Москве выясним, что за картинка?» - предложил Бостон. Но Армавиру стало очень жалко бабку. Уже тогда ему вдруг подумалось, что у него была бы точно такая же мать – добрая и тихая, не в пример папаше. «Да оставь ты этот хлам», - отмахнулся Армавир. А через полгода Бостон примчался к нему с округленными от удивления глазами. Показывает газету, мол, читай. “В одной из деревень под городом Сапожок у бабушки, собирая народную вышивку, работники музея нашли подлинный эскиз «Мадонны» Рафаэля». «Это же та самая «Мадуна!» - в исступлении  орал Бостон, - Та самая, которую мы не прихватили. А ведь я тебе говорил!» Но Армавиру даже стало приятно, что они тогда не обокрали старуху.

- Еще как наказывали, - сознался Армавир, - Да я бедовым был пацаном.
- Значит, и детство было трудным, - сделала заключение Настя.
- Обычным, - соврал Армавир, снова вспомнив, что в семнадцать лет, сколько было уже Настиному брату, уже отсидел свой первый срок в колонии для малолетних нарушителей.
- Обычным, для кого?

Ему показалось, что Настя клонит в определенную сторону.

- Почему это тебя так интересует, Настя? – без всякой настойчивости спросил Армавир.
Девушка остановилась и, не скрывая беспокойства, посмотрела ему в глаза. 
- Правда, что вы вор в законе, Артем Матвеевич?
Армавир, раздумывая над ответом, засунул руки в карманы и посмотрел на белое здание ресторана, который находился на берегу пруда.
- Ах, вот оно что! Не правда. – Но он поймал ее взгляд, который был направлен на золотой перстень, и добавил, - Был когда-то. Но со старым покончено. И меня теперь называют отказником.
- Разве это возможно? – спросила она.
- Возможно. Если сильно захотеть.
- Вы не обижайтесь, Артем Матвеевич, мне Котька, сказал об этом, когда увидел у вас под перстнем татуировку. Теперь я понимаю, почему вы проявили к нам такое внимание.
- Какое, Настя? – Он положил руку ей на плечо и заглянул в глаза. Его вдруг испугала догадка о том, что девушка могла подумать, что он, закоренелый уголовник, хочет использовать их в своих преступных замыслах. Тем более, что они, брат и сестра, тоже одной ногой уже стояли на скользкой дорожке.
- Нет-нет, не то, о чем вы подумали, Артем Матвеевич! – Он все еще держал руку на ее плече, и она, наклонив голову, прикоснулась к ней щекой. - Хотя, если бы вам понадобилась моя помощь, я бы огласилась не задумываясь. Правда, за Котьку страшно. Он ничего не говорит мне, но я понимаю, что он с Бостоном ввязался в какую-то историю.
- Выкинь из головы! История с Костей – это всего лишь стечение обстоятельств. А твоя помощь мне нужна только в «Айсберге». Кстати, не зайти ли нам в это заведение? – он кивнул головой в сторону ресторана на берегу.
- Из ресторана в ресторан? – улыбнулась девушка.
- А что? Посмотрим, как трудятся конкуренты. Да, собственно говоря, я давно уже не ужинал в других ресторанах. – Он взял ее под руку и увлек за собой.

Они расположились на террасе около самой воды, и два белых лебедя, заметив новых посетителей, тут же подплыли к ним, рассчитывая на угощение.

- У вас есть жена, Артем Матвеевич? - бросая в воду кусочки хлеба, спросила Настя.
- Ты сегодня задаешь слишком много вопросов, - ответил он, - Что тебе заказать, шампанское или красное вино?
- Только кофе. Но вы так и не ответили на мой вопрос.
- Нет у меня никакой жены. Никогда не думал о женитьбе. Но у меня есть дочь, наверное, такого же возраста, как и ты.

Настя, казалось, не придала особого значения словам о дочери.

- А любимая женщина есть?
Он положил руки на стол  и склонился к ней:
- Настя, милая, ты хочешь много знать…
- Да, очень хочу! – прервав его, тут же согласилась она.
- Но от этого ведь быстро стареют, улыбнулся он, и, заметив официанта, щелкнул пальцами, - Две клубники со сливками, два бокала шампанского-брют, один каппучино и один чай покрепче.
- А вы встречаетесь со своей дочерью, Артем Матвеевич?
- Нет, к сожалению. – Ответил он и сразу заметил, как потускнело лицо Насти.

Он хотел было принять ее неожиданную грусть за сострадание, но девушка тут же вывела его из заблуждения.
- Значит, вы пригласили меня на прогулку в качестве своей дочери? Не лгите только, Артем Матвеевич!

Армавир отвел глаза: отчасти Настя была права.

Официант поставил перед ними клубнику и шампанское, вежливо справился:

- Чай и кофе чуть позже?
- Да, любезный, - ответил Армавир и поднял бокал, - Давай-ка, Настя, за тебя!

Девушка, как ему показалось, раздумывала, согласиться ли с тостом. Но в эту секунду из ее сумочки раздалась спасительная трель телефона. Она торопливо вынула трубку.

Армавир поставил бокал и перевел внимание на лебедей, которые все еще ожидали новых угощений. Он слышал деланно веселый голос Насти, которая отвечала абоненту короткими «да», порой сопровождая ответы наигранным смехом. Он понимал, что так можно разговаривать только с ухажером.

Наконец она выключила телефон и поднялась.

- К сожалению, я не смогу вам дальше составить компанию. Меня ждут.

Армавир вымучил одобрительную улыбку и, глядя на бокалы, ответил:

- Шутка, а может просто адская насмешка? Скажи, как оценить ее?
- Что? – не поняла Настя.
- Нет, ничего. Так расшифровывается слово «Шампанское». – Он снова улыбнулся, - Надеюсь, что остаток вечера у тебя сложится веселее. Да и мне, кстати, тоже пора.

Он снова взял бокал и с грустью поглядел ей вслед, уже не скрывая от самого себя, что девушка ему нравится. И теперь возвращаться домой, где ожидали тоска и одиночество, расхотелось. Лебеди тоже оставили его, направившись к середине пруда, где стояла платформа с их домиком. Выпив несколько глотков, он достал трубку и набрал номер Марьяны. Абонент оказался вне зоны досягаемости. Тогда он позвонил ей домой. Автоответчик, голосом Марьяны Полянской, произнес дежурную фразу, на счет отсутствия хозяев.

- Марьяна, это Артем. Ты дома? Я хотел к тебе сегодня заглянуть на огонек. Перезвони мне. – Обреченным на одиночество голосом надиктовал он.

Он почувствовал сухость во рту, что говорило о том, что в крови от всех этих передряг и переживаний поднялся сахар. Он залпом допил шампанское и направился в мужскую комнату. Вынув из кармана ручку-шприц, сделал укол инсулина.