Страница 17.

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9

ГЛАВА 3

4.

Золотов вытащил из кабины «Москвича» вешалку с фраком, еще раз придирчиво осмотрел свое вечернее одеяние и, тяжело вздохнув, прицепил вешалку к центральной поперечной балке гаража. Получилось, как на вещевом рынке: фрак раскачивался ветром в проеме ворот.

Золотов порылся в карманах, извлек пачку «Явы», спички, и, усевшись за столом на скамейке, впервые за день закурил.

– Ну что ты изводишься! – Вертолет стоял возле своего гаража и с осуждением смотрел на Золотова, – Ну прямо как мальчишка! Кстати, не вздумай из фрака вытащить свою вонючую «Яву».

– А что такого?

– Ты б еще махру с собой взял. Генеральша засмеет. Да зажигалкой не забудь обзавестись.

– Не нравится мне весь этот маскарад. Приеду как клоун, и что скажу?

– Да вообще можешь ничего не говорить! Ты, приехав во фраке и на «Мерседесе», уже этим все скажешь.

– Но о чем-то разговаривать мы все-таки должны?

Вертолет подошел к столу и присел рядом.

– Ты, главное, не напрягайся и будь самим собой. В тебе, Золотов, армия воспитала комплекс зажатости.

– Чего?

– Это, когда все по команде. Вот почему я еще боюсь армии. Жрать – по команде, вставать по команде, в сортир – и то по команде. Военный – лишен всякой инициативы, и потому, когда он оказывается в свободных условиях, комплекс зажатости, начинает проявлять себя. И особо – при знакомстве и общении со слабым полом. Ясно тебе?

– И что же мне теперь делать со своим комплексом зажатости?

– Вспомни, что ты делал перед боем?

– Я? Старался забыться, расслабиться, не думать об этом.

– Вот и расслабься и пока ни о чем не думай.

– А потом?

– Суп с котом. Психолог из тебя не важный, Золотов. Вот увидишь, генеральша, увидев тебя таким, сама впадет в словесный понос. Я этот тип женщин давно изучил.

– И что?

– А то. Если даже перед мисс Вселенная вдруг возникнет корявый, но богатенький мужичок в образе миллионера, она сама найдет способ сказать ему пару слов. А если это студент в драных джинсах или, как ты уволенный в запас майор, не дослужившийся даже до полковника, да к тому же с махоркой в кармане и без копейки денег – процент на успех резко снижается. Хотя закадрить красивую девку можно и вовсе без денег. Все зависит от первой фразы, остроумия. Но это уже высшая математика.

Вертолет с тоской посмотрел на Золотова, перевел взгляд на небо и махнул рукой:

– В общем, в армии этому не учат. Но во фраке и на «Мерседесе» тебе этого и не надо. Кстати, а ты знаешь, что моя теща на тебя глаз положила?

– Свят, свят! – Иван встал и перекрестился, – Я лучше к генеральше поеду.

– А то смотри, породнимся. Разве тебе моя Дашка не нравится?

– А причем тут твоя Дашка?

– У Дашки есть копия – Машка.

– А я, грешным делом подумал, что ты меня к ППШ сватаешь.

– Знаешь, Золотов, она, по-моему, тоже была бы не против.

– А ты сам-то сестер отличаешь?

– А как же! У блондинки родинка на правой щеке, а у брюнетки на левой. Когда мы поженились, Дашка окрасила волосы в белый цвет. Чтобы меня не заносило. Потому что страшно ревновала к своей сестре. Но это – отдельный разговор. – Он посмотрел на часы, – заговорился я тут с тобой, а мне ведь тоже на свиданку лететь нужно.

Он водрузил солнечные очки на нос и, через минуту выехал из гаража на Оке«. Золотов по-прежнему сидел на лавочке и крутил пачку «Явы».

– Что же ты сидишь, Золотов, иди мойся, брейся, переодевайся.

– Уже побрился, помылся. Здесь и переоденусь.

– Что за бред?

– А ты хочешь, чтобы я во фраке продефилировал по всему дому и по стоянке?

Вертолет опустил очки на самый кончик носа, с каким-то удивлением посмотрел на старшего товарища:

– Действительно поверишь в слова: чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона. Ну, успехов тебе, Золотов!

Иван открыл пачку «Явы», в которой оставалась пара сигарет, но, подумав, закуривать не стал. Он вложил в нее коробок со спичками, и хотел было засунуть в карман военной форменной рубахи. Но в последний момент передумал и с яростью бросил пачку в траву.

…«Мерседес» остановился около закрытых ворот. Золотов коротко просигналил, вызывая сторожа. Но из будки никто не выходил. Он чувствовал, что старик просто куражится, и сверху наблюдает за ним. Конечно, за тонированными окнами иномарки, Евсеич не мог видеть наряда Золотова, и Ивану совсем не хотелось подвергать партизана шоковому состоянию. Он еще раз просигналил, но, как он того и ожидал, из будки не последовало никаких отзывов. Золотов чертыхнулся, наклонился вперед, желая снять пиджак, но в последний момент раздумал: да черт с ним, с этим вздорным стариком. Он поставил машину на ручной тормоз, открыл дверцу и тут же ощутил, как ярко впились в его боевой наряд лучи вечернего солнца. Теперь оставалось все сделать как при боевой тревоге: бегом открыть ворота, вернуться обратно, запрыгнуть в салон и с места в карьер рвануть машину на поле боя. Все это можно было проделать в течение пяти секунд, и если старик сверху и наблюдал за ним, то подняться со своей тахты и выскочить на «мостик» он все равно не успеет – Золотов уже будет в кресле водителя.

Несмотря на свой лощеный вид, в два прыжка Золотов оказался около ворот, снял щеколду, остроносым ботинком пихнул одну створку, рукой другую и хотел уже прыгнуть к машине. Он, как на плацу, сделал разворот на месте и нос к носу столкнулся с женщиной в панаме. Не мешкая понапрасну, он сделал шаг в сторону, пропуская ее к выходу, но она тоже сделала шаг в ту же сторону. В это же время громко распахнулась дверь сторожевой будки и на «мостик» выпорхнул Евсеич:

– Ба! Золотов, ты куда же это, сукин сын, собрался?

Иван еще раз попробовал обогнуть «панаму» уже с другой стороны, но женщина сняла солнечные очки и посмотрела на Золотова:

– Так, это вы и есть Золотов?

– Допустим, а вы кто? – только и нашел, что спросить Золотов.

– Ванька, блин, ты куда это собрался на чужой машине! – еще громче завопил партизан.

Дама брезгливо уперлась глазами то ли в подбородок, то ли в черную бабочку Золотова:

– Разве не помните? Я та самая клюшка, с которой вы чудно провели время в чужом «Опеле» и на прощание похитили интимную принадлежность.

– Это всего лишь какое-то недоразумение, – постарался оправдаться Иван, – Стечение немыслимых обстоятельств.

– И вы готовы это объяснить моему мужу?

Старик уже слетел с лестницы и закрывал ворота.

– Да, конечно.

Она улыбнулась:

– И, надеюсь, моя вещь, вам больше не понадобиться?

От растерявшегося Ивана она и не надеялась получить ответ. Поправила панаму и направилась к калитке. Ворота автостоянки уже были наглухо закрыты, и старик, раскинув руки, стоял около бампера «Мерседеса». Иван, не скрывая гнева, посмотрел на партизана и решительно открыл водительскую дверцу:

– Ну все дед, не успеешь ты вытравить своих крыс. Первым помрешь!

Он сел за руль и до отказа нажал на педали сцепления и газа. Иномарка взревела всей мощью.

– Не губи, Ваня, не губи! Открываю, открываю!

Он поравнялся со стариком, открыл окно. На лице Евсеича все еще отражался ужас.

– То-то, дед!

Только теперь весь предсмертный страх, охвативший Евсеича, покинул его, и старик сообразил, что умереть под колесами немецкой машины ему не грозит.

– Да будь ты проклят с этой машиной. – В сердцах сплюнул сторож, – Езжай, езжай! Господь все видит, он тебя накажет!

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9