Страница 19.

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9

ГЛАВА 3

6.

Он остановил надраенный до блеска «Мерседес» точно напротив дорожки, которая вела от подъезда. До встречи оставалось еще четверть часа, и Золотов занялся приемником, желая отыскать радиоволну, которая бы напомнила о глубоком ностальгическом прошлом. Совсем далеком прошлом, когда не было еще ни военного училища, в которое он поступил после полугода срочной службы по рекомендации замполита полка, ни первого танкового взвода, которым он командовал, получив погоны лейтенанта, и не было войн, на которых в общей сложности он провел почти три года. После нескольких переключений клавиш, он остановился на битловском «завтра».

Она вышла из подъезда без двадцати секунд до назначенного времени. Ровно столько ей требовалось, чтобы подойти к краю дороги. На ней был рыжий замшевый пиджак и короткая черная юбка, отчего Золотов мысленно чертыхнулся. В своем фраке рядом с ней он будет смотреться напыщенным вороном.

Генеральша остановилась в двух метрах от «Мерседеса», посмотрела по разным сторонам дороги, видимо, в надежде обнаружить кирпичного цвета «Москвич». Наступила пора и Золотову делать свой выход, но какая-то прижимная сила удерживала его в кресле. Он даже почувствовал как на лбу выступили капельки холодного пота.

Он даже заметил, как недовольно сморщила носик генеральша и, надев сумочку на руку, медленно направилась к задней части «Мерседеса». Золотов тяжело вздохнул, как это с ним бывало, когда нужно было принимать быстрое решение, достал носовой платок смахнул капельки пота с шеи, и вышел из машины. Он обошел лимузин сзади и очутился перед генеральшей.

– Рад вас видеть, Наташа. Прошу вас, – сказал он, протянув руку в сторону передней пассажирской двери.

Эффект, который он произвел своим неожиданным появлением, был равен эффекту от применения психотропного оружия, которое на определенное время выводит рассудок человека из строя. Она переводила испукганные глаза с его ровного пробора на голове на галстук-бабочку, на платок, который он коряво засунул во внешний нагрудный карманчик, на блестящие лаковые туфли. Он уже успел подвести ее к передней дверце серебристого «Мерседеса», так ярко гармонирующего с его черным костюмом, и, продолжая поддерживать даму под локоть, легко открыл дверь. «Гел, гел…» – «Битлз» уже поменяли мотив и приглашали даму занять место в машине. И только теперь она пришла в себя.

– Ваня, это вы?

– Как вам ответить? К сожалению или к радости?

Не выпуская руки, он помог ей занять кресло, закрыл дверь и, словно красуясь, обошел машину спереди. До Нового Арбата они ехали молча.

– Знаешь, – перешла она на ты, – А я ведь ни сколько не поверила Виктору, что ты бизнесмен.

– Я бы тоже не поверил. – Он постарался улыбнуться, но улыбка вышла чересчур натянутой и не естественной.

– Прямо все происходит как в сказке про Золушку, – сказала она по-французски, – Только в роли Золушки оказался загадочный принц.

– Это ты о чем? – Спросил он и даже покраснел.

Она улыбнулась и перешла на английский:

– Я сказала, что в роли Золушки сегодня оказался Свинопас.

– Ты решила надо мной поиздеваться?

– Да куда уж нам! – теперь она уже чувствовала себя в свой тарелке, но продолжала говорить по-английски, – Современные богачи, нажившие состояния на народной собственности, в отличие от своих предков страдают безграмотностью…

Она продолжала улыбаться, но по уголкам ее губ, он понял, что все сказанное на иностранном языке, было не в его пользу. И без того потерянный в этом фраке, он не знал, как прореагировать и что ответить на ее непонятные слова. И не нашел ничего лучшего, как вспомнить заученные в горах выражения.

– Нам нужно добраться до ущелья. – начал он нести какой-то бред по-пуштунски, – Есть там засада, или все арабы ушли в горы? Не стреляйте, не стреляйте, мы свои!

Она второй раз за время их короткой встречи ошарашено посмотрела на него:

– Что за тарабарский язык?

– Но ты же позволяешь себе выражаться на тех языках, которые мне не знакомы! Почему я себе не могу позволить говорить на том наречии, которое мне известно?

Они проехали вдоль Манежной площади и повернули в сторону сквера с фонтаном на площади перед Большим театром. Нужно было подумать о месте парковки.

Золотов лихорадочно закрутил головой, изучая обстановку. Он уже намеривался вклиниться между джипом и «Лексусом», которые были припаркованы рядом со входом метро.

– А знаете, что, Золотов. Мне почему-то расхотелось идти в Большой театр.

Он нажал на тормоз, остановил машину и, не проронив ни слова, с ожиданием дальнейшего вздора, посмотрел на нее.

– Ты чего молчишь?

– А что говорить? Не хочешь, так не надо. Желание женщины – закон.

Его покорность и исполнительность даже начинала раздражать ее.

– Ну как? Ты ведь тратился на билеты?

– И что?

– Пойди и продай, вон сколько жаждущих!

Первым его желанием было выйти из машины и броситься к колоннам, где перепрыгивая со ступеньки на ступеньку сновали театралы, не терявшие надежду купить билет с рук и насладиться «Лебединым озером». И сделать ему это хотелось по двум причинам: во-первых, ему уже надоела роль клоуна, которой наградил его Вертолет, а во-вторых, до выдачи следующей пенсии, оставалось еще больше двух недель. Гонорар, который ему выдал Самохвалов, давно испарился, и лишние деньги бы ему были как раз кстати. Но на лице Золотова не дрогнул ни один мускул, и он продолжал спокойно сидеть в кресле.

– Чего ты сидишь. Иди и продай!

– Только этого мне не хватало! – ответил Золотов глядя в окно на нищенку. – Порви, или…

Он даже не успел сказать, чтобы она оставила билеты себе на память, как Наталья вышла из машины. В том, что она вскоре вернется обратно, он не сомневался – на сиденье осталась ее сумочка. Он видел, как она прошла мимо фонтана и направилась в сторону колонн под козырек Большого театра. Он видел, как ее сразу со всех сторон окружала толпа театралов, и как через минуту она выбралась из скопища людей, заправляя локон волос за ухо. Она шла к машине, зажав двумя пальчиками несколько зеленых иностранных банкнот. Она села в кресло и не без торжества положила на приборную доску поверх спидометра три сотенных американских бумажки.

– Вот деньги. Я продала билеты за триста долларов. Ты ведь тоже их покупал по спекулятивной цене?

Честно сказать, он не знал, как реагировать на ее подвиг. Но то, что инициатива над ситуацией теперь полностью находилась в ее руках, даже не требовал подтверждения. В ответ на его выход во фраке, она сделала не менее выигрышный ответный ход – отказалась от спектакля, сама продала билеты, и теперь ставила его в двусмысленное положение, возвращая деньги. Конечно, можно было их взять и тут же потратить на охапку роз, которыми около входа в метро торговала цветочница. Но Золотов больше не желал демонстрировать свои наряды и выходить из машины. С него было достаточно.

– Билеты, – после некоторого молчания сказал он, – Это был моей подарок. Поэтому деньги я не возьму.

– И я не бедная.

Около приоткрытого окна со стороны Золотова появилась та самая женщина-нищенка, возраста неопределенного, лица безликого.

Она наклонилась и заглянула в салон и увидев элегантного мужчину в черном костюме с бабочкой, без всякого расчета на успех, состроила на лице печальную гримасу:

– Помогите погорелке, Христа ради. Сыночкам-сироткам на хлеб.

Блуждающий взгляд нищенки тут же отыскал доллары, которые по-прежнему оставались нетронутыми Золотовым и лежали на панели управления. Ответный ход принадлежал теперь ему, и он, сгреб банкноты в ладонь, просунул ее поверх стекла.

– Забирай!

– Господи, храни тебя вечно…

Он закрыл окно и плавно тронул машину, объезжая сквер с фонтаном.

– Мы куда? – спросила Наталья.

– Не знаю, могу отвезти тебя домой.

– Но я не хочу домой! Меня никто не ждет дома!

– Так уж и никто?

– Дети – на даче, генерал на даче. Я не хочу домой!

– И что же вы хотите на этот раз?

– Я хочу кофе! С вином! Нет – с коньяком! Нет… я просто хочу коньяка! Ты сам сказал желание женщины – закон!

Они пронеслись по Лубянской площади, успели проскочить желтый сигнал светофора на «Плешке», и Золотов устремил машину вниз к Сретенке.

– Чего ты молчишь?

– Придерживаюсь закона и выполняю желание женщины. Там внизу есть привлекательное кафе.

– Ты уже был в нем?

– Никогда.

И все-таки ему пришлось показать свой наряд москвичам и гостям столицы. Метров двести, от того места, где он оставил «Мерседес» они вынуждены были идти пешком. Оказывается, не такое уж и плохое это чувство, когда прохожие шагающие навстречу, вежливо уступают дорогу и с завистью смотрят тебе в спину. Еще счастливее Золотов почувствовал себя, когда Наталья взяла его под локоть и чуть ли не повисла на его руке.

Они зашли в кафе, и официант, согнувшись, так и пятился до крохотного столика в уголке затемненного зала. Если бы он знал, что, принимая заказ на две чашки кофе, арахисовые орешки и коньяк, у экстравагантного мужчины с очаровательной дамой, то на его лице не было бы такой подобострастной улыбки.

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9