Страница 2.

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7

1. ЮБИЛЕЙ

2.

Охранная будка у входа на автостоянку, чем-то напоминающая капитанский мостик небольшого суденышка, с крутым трапом и леером ограждения в виде трубы, ненамного была выше самих гаражей. Капитан будки, он же сторож Евсеич, непоседливый и вредный старик лет восьмидесяти, по-молодецки свистнул и поманил костлявым пальцем Золотова к себе. Иван был единственным человеком на автостоянке, к которому Евсеич относился если не дружелюбно, то с благосклонной терпимостью. Золотов лишь приложил пятерню к виску, кивнул, но сделал вид, что не заметил призыв старика. И тут же в спину получил выстрел из резкого голоса:

– Иван, твою мать! Ослеп, да?

– Я же отдал честь, дядя Степа!

– Отставить, майор! Ко мне!

– Есть! – Золотов сделал два четких строевых шага в направлении Евсеича, – Ну?

– Баранки гну! Че лыбишься-то?

– Утро хорошее. Зачем звал, Евсеич, время же – деньги.

– Успеешь еще накатать своих пассажиров. А что это у тебя в кармане торчит?

Золотов посмотрел на карман: черт побери, про лифчик-то совсем забыл. Он вытащил наружу бюстгальтер, растянул его в руках, виновато улыбнулся:

– Представляешь, старик, утром ветром на балкон принесло.

Евсеич хитро сощурил глаза, шустро выхватил вещь из рук Золотова, бросил ее в ящик стола и, казалось, тут же забыл о тряпке. Перевел разговор в русло тревожившей его темы.

– Там это… Мерина притащили…

– Пьяного что ли? – У Золотова даже на сердце полегчало, когда лифчик скрылся в ящике стола Евсеича.

– Да если бы пьяного. Мерседес свой он разбил.

– Ну, разбил и разбил.

– Пусть он своего фашиста в сервис гонит.

– Пусть гонит, мне-то что?

– Так он тебя ждет, будет просить, чтобы ты восстановил. Там бампер оторван, крыло искорежено. Не берись, слышишь!

– Почему? Разве лишняя тысяча помещает? – без всякого интереса спросил Золотов.

– А потому, – Евсеич перешел почти на шепот, – Ишь, ещо вчера был блядин сын, а теперво – господин! Не наживай, Ваня, себе врагов!

– Каких врагов, Евсеич? Враги там остались, по ту сторону фронта.

– Я тебе стану врагом, понял? Здесь, в тылу. А теперь – кругом!

Золотов уже готов был выполнить команду, но в последний момент улыбнулся и склонился к уху старика.

– Евсеич, а ты случаем не знаешь, кто «Опелю» из 31 бокса колесо проколол?

Сторож вздрогнул, но тут же взял себя в руки и сделал удивленные глаза:

– Сам и проколол! Я-то здесь причем?

– А кто на капот «Фольксвагена» хлебушек сыпет да голубков подкармливает?

– Да ты в своем уме, Иван! – старик от негодования даже сделал шаг в сторону Золотова, – Какие ты странные вещи наговариваешь! И на кого? Я, кто здесь?! Сторож!

– Сторож? – Иван широко улыбнулся, – А я-то думал, что ты партизан.

– Иди, иди отсюда! – Он обеими кулаками легко толкнул Ивана в грудь, – Покиньте, товарищ, служебное помещение!

Гараж Золотова был предпоследним. Крайним, что притулился к самому забору, владел Витька Шатунов по кличке «Вертолет», который, утром столь успешно улизнул от тещи и успел обслужить клиента, уже вернулся на автостоянку.

Вертолетом его прозвали за любимую фразу, «Я полетел», которую он неизменно произносил, усаживаясь в свой «брелок от КАМаза», как насмехались над его «Окушкой» все автовладельцы. Студент-заочник философского факультета, безусый муж одной из сестер-близняшек, без пяти минут отец и неунывающий представитель мелкого бизнеса. Профиль предпринимательства Вертолет менял с регулярной полугодовой периодичностью, после успешной сдачи очередного семестра. Так вот, в конце второго курса, он вдруг понял, что заниматься доставкой пиццы населению гораздо выгоднее, чем впаривать тому же населению немецкие кастрюли и тарелки пусть даже известной фирмы. А свой первый семестр на первом курсе Вертолет посвятил сбору цветных металлов в виде отработанных автомобильных аккумуляторов, банок из-под колы и пива. Он также научился в гаражных условиях выплавлять драгоценные металлы из старых компьютеров, но озолотится так и не смог. На втором году обучения Шатунов по утрам торговал журналами и газетами, но платить за «крышу» не хотел, а потому был часто бит конкурентами и вымогателями. Развозка пиццы пока по мнению Вертолета была наиболее безопасной и доходной сферой бизнеса.

Внутреннее убранство Витькиного гаража больше похоже с одной стороны на библиотечное хранилище всякой периодики с газетными стеллажами вдоль стены, с другой – оно напоминало пищеблок небольшой пельменной советских времен. Около тыльной стены гаража на длинном письменном столе, выброшенном из какого-то офиса, серели две самые дешевенькие микроволновые печи корейской фирмы, в дальнем углу упирался в потолок обшарпанный временем, но до сих пор надежный холодильник «ЗИЛ», который он каждое утро загружал коробками с итальянским лакомством. Пожелание клиента для Вертолета становилось законом, и камера холодильника была под завязку наполнена итальянскими блинами с ветчиной и сыром, шампиньонами и беконом, анчоусами и мидиями, яйцами и оливками, креветками и даже с ананасами. Сразу после знакомства по просьбе Вертолета еще одну микроволновку, Золотов помог установить на заднем сиденье малолитражки «Ока», которую будущий философ купил за пятьсот долларов.

Напротив ворот Золотовского гаража располагался бокс Сереги Самохвалова – предпринимателя скотопромышленника по кличке Мерин. Уроженец древнего города Рязань, Серега перебрался в столицу и открыл на ее окраине цех колбасного производства. Сырье для своих мясных продуктов он скупал у частных владельцев, как минимум раз в неделю объезжая села и деревни соседских областей. Самохвалов любил вспоминать, что когда-то он самолично выращивал бычков и сдавал их государству, на что и купил свой первый «Запорожец». Потом у него было их еще три штуки. Но теперь, постав колбасный бизнес на широкую ногу, он являлся владельцем самого накрученного «Мерседеса» на стоянке. Самохвалов имел рост под два метра, носил обувь 47-го размера. Место, которое называют шеей, обтягивала крупная золотая цепь. Дело в том, что шеи у Сереги практически не было, и огромная лысая голова, плавно перетекающая в плечи. В отличие от коренного москвича Вертолета, бизнес Сереги Самохвалова в столице, куда он переехал из Рязанской области, развивался быстро и успешно. Москва тысячами тонн поглощала отечественную баранину и говядину, кур и уток, варила холодец из свиных ножек, крутила котлеты и тефтели, запасалась шашлыками и за обе щеки по совковой традиции уплетала колбасу. Спрос на докторские и сырокопченые колбасы, как среди богатых, так и среди нищих слоев населения белокаменной в сотни раз превосходил спрос на итальянскую пиццу даже с заморскими ананасами.

Мерин и Вертолет сидели на лавочке за столиком, который был вкопан около самого забора. Еще издалека Золотов понял, что философский спор о бренности современной жизни между бизнесменами разной руки так и не закончен. Мерин, даже забыв о разбитой иномарке, самодовольно улыбался, гладил широченной ладонью свою лысину, и если хотел что-то возразить оппоненту, брал его огромной ладонью за тонкую шею и чуть придавливал к своему плечу, отчего у Вертолета быстро пропадал дар речи.

Почти не замеченный, Золотов подошел к столу.

– Мало поймать удачу за хвост. Ее надо крепко держать. Иначе, Витя, она повернется к тебе задом. – говорил Самохвалов, – Надо терпеливо и честно делать то, за что взялся. А ты как кролик – туда прыгнешь, сюда прыгнешь. Там не доделал, то не понравилось… Если бы все время занимался металлом, глядишь, уже директором металлургического завода бы стал!

– Да? Ты честный? – кипел Вертолет, – честный и трудолюбивый?

– А то!

– Хорошо, но если ты такой честный, то почему у тебя рожа такая довольная? Почему?

– О чем спор? – протягивая руку, спросил Золотов.

– О, Иван! – Самохвалов сразу поднялся, забыв про Вертолета. Он обнял Золотова за плечо и увлек к воротам своего гаража. – А же тебя с утра жду, Ваня.

Вертолет тоже соскочил с лавочки и в мгновение ока оказался впереди них.

– Вань, представляешь, эта дубина свой «Мерс» расхреначил.

– Отвали, а? – отстранил его с дороги Мерин, – Иди, занимайся своей пиццей.

– Вань, он бампер вдребезги разбил, крыло помял, вот что значит деньги сами в карман плывут.

Мерин остановился, улыбка вмиг исчезла с его лица.

– Послушай, говнюк, – он с яростью посмотрел на Вертолета, но тут же перешел на дружеский тон, – Мы же с тобой интеллигентные люди, Витя. Ты мне дашь слово человеку сказать?

– Сам ты говнюк! – с обидой ответил Вертолет.

Мерин одной рукой легко поднял дверь ракушки.

– Ваня. Я тормознул, но было уже поздно. Юзом протащило, и я крылом в ограждение въехал. А сзади в мой бампер бабенка на «Форде» стукнулась. Вот смотри, что скажешь мне теперь делать?

– Что делать? Ехать в страховую компанию.

– Как он поедет к страховщикам с перегаром? – опять влез в разговор Вертолет.

– Да, Ваня, не поеду же я с перегаром? – словно согласился Мерин, – Понимаешь, остатки вчерашнего…

– Тогда в сервис прямая дорога.

– Ваня, в сервисе бампер стоит две тысячи баксов, да за крыло попросят еще тысячу…

– А я что смогу сделать?

– Ты, Ваня, все сможешь. Но не за такие же деньги, правда, Ваня?

Вертолет присел на корточки перед «Мерседесом», покачал разбитый бампер.

– Баксов пятьсот ремонт, да еще столько же клей, краска, шпатлевка. Тысячи полторы… – Вертолет поднял голову и снизу хитро заглянул в лицо Самохвалова, – Если не больше. Иван, меня в подручные возьмешь, а мы с тобой дня за три управимся.

– Ты что мне предлагаешь ремонтом заняться? – Золотов с недоумением взглянул на Мерина.

– А кому же еще, Ваня? Кто лучше тебя сможет? Ты ведь тут уже всем помогал, и мне помоги. Я ведь, знаешь, в долгу оставаться не люблю.

– По рукам, – Вертолет встал и протянул руку Мерину, – Полторы штуки и договорились. Гони деньги. Ничто не украшает веру в человека, как предоплата!

Мерин, как ни в чем ни бывало снова одной рукой отстранил Витьку в сторону, достал из кармана пухлый кожаный бумажник и вынул пачку сотенных купюр.

– Ваня, сколько ты зарабатываешь?

– Я – на пенсии. Четыре тысячи рублей с хвостиком.

Мерин поплевал на свои толстые пальцы и по одной принялся отсчитывать бумажки, бросая их на капот «Мерседеса».

– Тысяча зеленых. Пятьсот на материалы, пятьсот за работу. По рукам, Ваня? Только у меня к тебе одно условие: когда будешь работать, не подпускай этого говнюка даже на выстрел. Все дело сглазит, у него аура плохая.

Он в очередной раз отодвинул от себя Вертолета.

– Да пошел ты… – Витька наконец окончательно обиделся и отошел к воротам своего гаража. Тут же раздалась трель его сотового телефона? – Алло? Хотите заказать пиццу? Какую? С ветчиной, с беконом, с сыром… С говядиной и креветками? Ваш адрес? Заказ принят. Ожидайте в течение сорока минут.

– Ну что, по рукам, Ваня?

– Вообще, у меня были другие планы…

Золотову вовсе не хотелось становиться врагом Евсеича, но и отказаться от «пенсии», выплаченной ему Мерином сразу за четыре месяца вперед, было бы безумством.

– Ваня, ты что хочешь сказать, что в моих планах значилось разбить машину? План, Ваня, это еще не деньги, а даже не товар. План в руках не подержишь. На него ничего не купишь. План – это всего лишь философская категория, Вертолет тебе подтвердит. И наша общая беда в том, Ваня, что мы лишь лихо научились строить планы. Если бы я каждый раз составлял планы, а не катался бы днями и ночами по деревням и селам и не покупал у населения коров и хрюшек, может быть, я так же, как и Вертолет, торго

ал пирожками. Вот я тебе и предлагаю, Ваня, на время забыть свой план и засучить рукава.

Оставшись довольным своей тирадой, Мерин достал из кармана носовой платок, вытер пот под подбородком, где должна быть шея, посмотрел в сторону въездных ворот и расплылся в счастливой улыбке.

– Какие гости к нам! Вертолет, сейчас тебя будут бить. И поделом!

На горизонте с ноги на ногу перекатывались две женские фигуры. Одна без талии и шеи, как сам Мерин, только заметно уступающая ему в росте, другая с хрупкими плечиками и назревшим как водяной волдырь животиком. Женщины, поздоровавшись с Иваном, направились к малолитражке.

ППШ, беглым взглядом заметив, что зятек снова за рулем и уже готов в очередной раз смыться, перегородила выезд из гаража. Витька открыл дверцу и выглянул из машины:

– У меня заказ!

– Плевать нам на твой заказ! – завопила на всю стоянку теща, замахала красными, словно пушечные ядра, кулаками перед глазами зятя, и судя по выражению лица Мерина, доставляя в эти минуты ему неизгладимое удовольствие, – Жена на сносях, здесь выпростаться готова, а он дальше своей пиццы ничего видеть не хочет! Ты муж или не муж?

Лида, жена вечного студента, стояла молча, низко опустим остренький подбородок на грудь.

– Он не муж, а говнюк, – тихо сказал в сторону Золотова Мерин.

Но теща Витьки, казалось, в любое время готовая потягаться в армреслинге с Самохваловым, услышала его голос.

– Конечно, говнюк! – Она открыла дверцу «Оки» и взглядом приказала дочери занимать заднее сиденье.

Возражать было бессмысленно, и Вертолет, глядя как под тещей просела легковушка, перевел взгляд на Золотова.

– Вань, выручи, а? Отвези заказ. Не терять же мне постоянного клиента. Да и двести рублей заработаешь.

– Ты совсем отупел, Вертолет! Какой заказ, какая пицца! – взорвался Мерин.

– Успокойся, Серега. Я пиццу по дороге завезу. Мне ведь все равно нужно заехать краску подобрать, шпатлевку купить.

Вертолет метнулся к «Оке» и уже стоял перед Золотовым, держа в вытянутых руках две огромные коробки.

– Староконюшенный переулок дом 9 квартира 12. Запомнил?

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7