Страница 4.

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7

1. ЮБИЛЕЙ

4.

Иван не стал вызывать лифт и быстро поднялся на третий этаж. Дверь почти минуту не открывали, видимо изучали его лицо и внешность в глазок.

– Вы кто? – наконец раздался мелодичный голос из-за двери.

– Так я же вам пиццу привез! – Иван вдруг почувствовал, что становится нервным, и для убедительности поднял коробки.

– Нам всегда Виктор Матвеевич привозил.

– Кто-кто? – сразу не догадался Золотов, что отчество Вертолета может быть Матвеевич. – А понятно. У агента, то есть развозчика пиццы Виктора Матвеевича Шатунова, сломался автомобиль, и он попросил меня помочь ему. Впрочем, я могу оставить пиццу на лестнице, спущусь на этаж ниже, а вы заберете продукт и расплатитесь. Идет?

Дверь открылась, и Золотов увидел на пороге симпатичную стройную женщину лет тридцати. Слегка завитые волосы спадали ей на плечи. Она была в джинсовом костюме и в мягких плюшевых тапочках.

– Вот, – протянул коробки Золотов, – С говядиной 250 рублей, с креветками – 240. Итого – 490.

– Господи, проходите же, сквозняк, что я с вами через порог стану рассчитываться? Несите пиццу на кухню! – распорядилась хозяйка, поправила за ухо локон волос и тут же отдала новое приказание в квартирную пустоту, на этот раз совершено не касающееся Золотова, – Дети, Миша, Юлечка, быстро мыть руки и завтракать!

Золотов прошел вслед за женщиной по просторной прихожей. Из какой-то дальней комнаты раздался восторженный крик, и уже через пару секунд мимо него пронеслись два забавных создания дошкольного возраста.

– Садитесь, – теперь уже в его сторону приказала барышня, – Могу предложить кофе.

Массивная мебель из красного дерева с барной стойкой обрамляла просторную кухню. На стенах, отделанных импортным кафелем от пола до потолка, были развешаны фаянсовые расписные тарелки.

– Кофе? Разве это входит в оплату? – постарался улыбнуться Золотов, и тут же вспомнил даму, которая обозвала его пролетарием, – Нет, спасибо, я не пью кофе. Пролетарское происхождение не позволяет.

– Вот как? Так вы, пролетарий? Тогда могу предложить чай. Или рюмку водки?

– Я не голодный. И за рулем.

– А никто кормить вас и не собирается. Просто ваш знакомый, Виктор, от кофе никогда не отказывался.

– Извините, распивать чаи мне время не позволяет.

Женщина впервые внимательно посмотрела на него:

– Не позволяет? Вы торопитесь? А я хотела попросить вас об одном одолжении.

– Если это в моих силах…

– Вы не поможете мне переставить письменный стол. Он такой массивный и тяжелый, что нам с детьми не под силу.

– Тогда показывайте, где ваш стол. В кухню влетели мальчик и девочка:

– Мама Наташа, мама Наташа, мне с креветками! – попросил мальчишка.

– Юля открывай коробки, режь. Покажи, что ты умеешь быть самостоятельной. И торопитесь – пора собираться на музыку.

Письменный стол был, действительно, массивным. Выполненный из дуба и покрытый зеленым сукном, с огромным количеством ящиков, он стоял в большом зале.

– Надо перетащить его в кабинет. Только осторожно – антиквар 19 века. За этим столом восседал сам Савва Морозов.

– Кто такой Морозов? Его жену, боярыню Морозову знаю, а Морозова нет.

– Господи, действительно, пролетариат! Вы не знаете, кто такой Савва Морозов? Российский фабрикант, предприниматель, миллионер!

– Ах, да, помню, помню, как же моему деду приходилось экспроприировать его собственность. У вас войлок найдется?

– Зачем?

– Подложим под фабрикантский стол войлок и, чтобы не поцарапать паркет, перетащим его в кабинет.

– На счет войлока сказать ничего не могу, но что-нибудь найдем.

Стоя на блестящем светлом паркете, Золотов обратил внимание на свои грязные кроссовки, на одном из которых был оторван шнурок. Обувь не соответствовала ни блестящему паркету, ни торжеству фешенебельного зала. Впрочем, он в гости не напрашивался. И кому какое дело, в какой обуви он ходит по улицам? Но как не искал себе оправдание Золотов, все-таки ему было не по себе.

Пока хозяйка квартиры кормила и собирала детей, Золотов подложил под резные ножки шерстяные лоскуты и без особого труда «закатил» стол в небольшой, уютный кабинет. Помещение было обставлено книжными стеллажами. Остальной гарнитур – дорогие кожаный диван и два старинных кресла, видимо, быстро приводили владельца в рабочее состояние.

Золотов поднял с пола огромный монитор и водрузил его на угол стола. Он огляделся: темно зеленые стены, которые придавали кабинету спокойствие, были увешаны многочисленными фотографиями разной величины. Сердце Золотова громко застучало. В хромированных рамках за стеклом были запечатлены горные пейзажи, на фоне которых улыбались, обнимались люди в военной форме. Над диваном висела коричневая рамка большого портрета, с которого на Золотова смотрел человек в высокой фуражке и с генеральскими погонами.

Золотов невольно потянулся рукой к портрету, словно хотел взять его в руки, но в ту же секунду отдернул ее, услышав за спиной голос хозяйки:

– Вы уже управились? И ничего не поцарапали? Удивительно!

– Действительно, очень удивительно, – глядя на хозяйку, но, совершенно не различая черт ее лица, ответил Золотов.

– Тогда у меня к вам еще одна просьба.

– Слушаю и повинуюсь, – Золотов склонил голову и сложил ладони на уровне груди.

Впервые за все время она засмеялась:

– Никогда еще не приходилось видеть джинна в кроссовках, – и, заметив его смущение, тут же добавила, – Только вы не обижайтесь. Я тоже люблю одеваться просто и удобно. Но не всегда это получается.

– И каково же ваше второе желание?

– Вы не подкинете меня в центр? Я заплачу. А по дороге завезем детей в музыкальную школу. Это по пути.

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7