Оглавление | 1. Московское время 10.00 | 2. | 3. | 4. | 5.

ГЛАВА 2

4.

Животных было двое. Конь и жеребая лошадь. Поздно ночью девчонки-подростки обнаружили бездомных скакунов на пустыре за жилыми домами. Сжалились и решили приютить их на ночку в квартире одной из подружек. Благо, родители еще в пятницу уехали на дачу, оставив девочку на попечение бабушки. А что бабушка не сделает для любимой девочки? Вот и согласилась, чтобы лошадки переночевали во внучкиной спальне. И конь и лошадь послушно и легко поднялись на пятый этаж, всю ночь жевали хлеб и сахар, а когда на утро девочки решили спустить животных обратно – те ни в какую. Словно не хотели расставаться с новым жильем.

Когда приехали спасатели, вся площадка на пятом этаже была устлана свежим конским навозом. Конь стоял около лестницы и грустно смотрел вниз, а лошадь, так та и из прихожей не желала выходить.

Романцев, глянув на не успевшие остыть навозные лепешки, сморщился и зажал нос. Жанна покатилась со смеху.

– Паш? – с умоляющими глазами прогнусавил Романцев, – У меня на навоз аллергия. Может, без меня управитесь? С доктором? И Жанночка вам поможет. Пусть вживается в образ спасателя.

– Я согласна, – погладила конскую морду Жанна и вопросительно посмотрела на Пашку: согласен ли он взять ее в подручные?

Девчонки, понурые, стояли тут же. Вот-вот обе готовы были разрыдаться. И понятно, все их попытки вывести животных на улицу заканчивались полным провалом. В прихожей из-за крупа лошади виднелось грустное лицо бабушки, которая и догадалась вызвать спасателей.

– Ефимыч, – обратился Пашка к доктору, мужчине лет сорока пяти, – давай-ка мы этого красавца на поводок возьмем. Вроде бы как уздечку накинем. Там, в машине, есть кожаный ремень, тащи его сюда.

– Тебе приходилось кататься на лошадях? – спросила Жанна Мостового, когда спасатель накинул ремень на гриву и, чтобы поводок не превратился в удавку, зафиксировал его витиеватым узлом.

– В далеком детстве. Ну, пошли, каурый! – Пашка потянул коня за ремень, – Жанн, ты его сзади потихонечку пошлепывай.

Конь сделал несколько шагов вниз и снова остановился. Задние копыта оставались на лестничной площадке.

– Хлеб или сахар у вас еще остался? – спросил Пашка у девочек.

– Есть, есть.

Одна из них, хозяйка квартиры, ловко юркнула под отвисшее брюхо лошади, которая все еще продолжала стоять в прихожей, и через несколько секунд тем же путем появилась с коробкой сахара рафинада:

– Мы сегодня уже в магазине три пачки купили.

Пашка взял кусочек, но ладонь с сахаром коню протягивать не спешил: пусть сам дотянется. Конь от лакомства отказываться не собирался. Так и дошел до первого этажа. Когда животное вывели из подъезда, подскочил Романцев:

– Ишь, какой скакун! Ну, ты, Пашуля, другую спускай, а я пока около этого красавца подежурю. Иди, дорогой, иди. – Он легко подтолкнул Мостового к подъезду и не удержался от едкой шуточки – А то и девица там тебя уже заждалась…

Жеребая оказалась куда упрямее. Оно и понятно: срабатывал инстинкт сохранения потомства, и на лесенки ставить копыта она жутко боялась. Тянули за ремешок, кормили – бесполезно.

– Знаешь что, Ефимыч, – Пашка почесал затылок, – А ведь на лесенки она ни в жизнь не встанет. Вот по ровному настилу, пусть даже очень покатому, пошла бы.

– Откуда такая уверенность?

Пашка не стал объяснять, откуда у него такая уверенность. Не уверенность это была, а скорее профессиональная интуиция.

– Надо какой-нибудь прочный щит найти, такой, чтобы ее вес выдержал.

– Деточки, – раздался голос бабушки, а вот этот, что прихожей не подойдет? – она показала на снятую с петель старую филенчатую дверь.

То, что когда-то называлось дверью, по всей ширине лестнице удачно легло перед ногами жеребой. Пашка снова потащил ее «под уздцы».

– Пошли, пошли моя девочка.

– Нашел девочку! – улыбнулась Жанна.

Между вторым и третьим лошадь снова уперлась, да и сахар закончился.

Ефимыч заспешил вниз:

– У меня в машине два бутерброда с маслом. Сейчас принесу.

Снизу появился мужчина с боксером. Лошадь, перегородила лестничную площадку так, что разминуться было невозможно. Рыжий боксер зарычал, то ли от страха, то ли от злобы.

– Ну и что нам прикажите делать? – без всякой обиды спросил хозяин собаки.

Пашка подернул плечами: мол, ждите, когда выведем. Нашлась Жанна:

– А вы под брюхом. Она добрая, не лягнет.

Мужик посмотрел на часы, видно было, что, куда-то спешил.

– Не лягнут, говорите? – и махнув свободной рукой, сказал, – Была не была! Пошли Бриз, вперед.

Пес команду хозяина выполнять наотрез отказался, попятился. Мужчина первым нырнул под брюхо лошади, и затем уже за поводок перетащил перепугавшегося барбоса. Лошадь тоже высказала свой испуг очередной лепешкой.

Два бутерброда «умаслили» парнокопытное, и через полчаса операция была удачно завершена.

Романцев тоже зря время не терял, нашел хозяина: им оказался руководитель фирмы по организации парковых аттракционов. Лошадки катали детишек. «Но вот, какое дело – смылись вчерашним вечером», – сокрушался коммерсант.

Романцев с торжествующей улыбкой снова запрыгнул в кабину на свое место. Пашка, внимательно глядя в глаза девушке, протянул руку:

– Давай помогу, Жанна.

– Да уж давно пора, – она поймала его теплый взгляд, – А то всем оказываете помощь, кроме меня…

– Зачем тебе наши услуги, Жанночка? – хохотнул Романцев с переднего сиденья, – У тебя же есть воздыхатель-помощник!

– Это кто ж?

– А битюг с шеей как у слона на джипе.

Девушка усмехнулась одними глазами, скосив взгляд на Мостового:

– Это не помощник. Это – мой спонсор.

– О, как! – возбужденно повернулся к ней Романцев. – И что же он спонтирует, если не секрет?

– Да, какой может быть секрет! – Пашке показалось, что он уловил в голосе девушки нотки высокопарности, – Платит за обучение в университете. Наш вуз-то – коммерческий.

Романцев хлопнул двумя руками себя по коленям, казалось, что его удивлению не было предела:

– Что, за просто так и платит? От широты души?

– А почему бы и нет? Не перевелись еще в России настоящие мужики. Денис Иванович, а если бы у вас была такая финансовая возможность, разве бы вы не помогли бедной девушке?

Вопрос журналистки застал Романцева врасплох, но и здесь он вывернулся.

– Я-то, Жанночка, совсем другое дело. У меня такая профессия – помогать безвозмездно.

Пашка в разговоре не участвовал. Да и Ефимыч, откинув голову на подголовник, даже тихо похрапывал. Он, штатный врач поисково-спасательной службы, умел концентрировать свой организм в любое время дня и суток и потому, чтобы быть всегда бодрым и не уставшим, предпочитал соснуть даже минутку.

Пашка, чувствуя, как полыхает его лицо, все-таки пересилил себя, и положил ладонь на руку журналистки.

– Жанн, а что ты делаешь завтра вечером?

Она отвернулась к окну, но руку не убрала:

– А что есть какие-то предложения?

– Могли бы что-нибудь придумать.

Она оставила его слова без ответа и впервые за все время знакомства обратилась к Романцеву только по отчеству:

– Иванович, ну ты расскажешь когда-нибудь о забавном случае из своей жизни?

Денис, взрогнув на обращение «Иваныч», не поворачиваясь, почесал пальцем висок и философски изрек:

– Зачем тебе моя жизнь? Ты лучше о Пашкиной спрашивай…

Ну, Иваныч… – словно ребенок протянула Жанна.

Романцев разжалобился:

– Сложно что-либо припомнить неординарное. Впрочем, ты бы лучше у Ефимыча спросила, как он однажды одному чудаку уникальную операцию делал.

Врач, хотя и услышав свое имя, даже не приоткрыл глаз. Лишь коротко хмыкнул в ответ:

– Сам рассказывай.

Уазик спасателей вырулил на проспект и, на сколько хватало лошадиных сил, заспешил на базу. Романцев словно забыл об уникальной операции.

– Ну, Денис Иванович, – Жанна приготовила диктофон, – Расскажите…

– Хорошо. Включай свою машинку. Однажды нам какая-то тетка позвонила. Говорит, срочно выезжайте с мужиком беда. Ну, приехали мы, а тот на диване весь синий сидит, трясется. В чем дело? Оказывается, этот болван захотел увеличить размеры своего члена. И ничего лучшего не придумал, как накрутить на свой детородный орган гайку. Думал, поносит денек-другой, он и удлинится. Ан, не тут-то было. Орган опух, гайку, как говорится, заклинило. Не снимается гайка и все тут!

Жанна рассмеялась:

– А кто ему посоветовал гайку-то напялить?

– Как кто? Жена естественно. Перед этим эта семейная чета, оказывается, побывала в Петербурге, где посетили Кунсткамеру. Музей там такой есть, основанный еще Петром Первым. И вот там-то знойная баба и увидела два огромнейших заспиртованных члена. Ну, и естественно, с издевочной поплакалась мужу, дескать, тебе бы такой. А этот герой все за чистую монету принял. Вот гайку и навесил. Ну, мы понятно, еще и скорую помощь вызвали. А мужик уже почти без сознания лежит. Ну, Ефимыч и вооружился лобзиком.

– Кожу не задели?

Ефимыч открыл глаза, улыбнулся:

– Бог миловал.

– Жанн, – снова включился в разговор Романцев, – Так весь юмор состоял в том, что когда мужика в машину скорой помощи загружали, он пообещал своей супруге по возвращению из клиники такую же гайку на язык надеть.

Девушка, все еще храня свою руку под Пашкиной, заглянула немому ухажеру в глаза:

– Паш, а ты там был?

Мостовой опустил голову.

– Ну, а как же, Жанна? – ответил за подчиненного Романцев, – Мы ведь одна бригада! Пока Ефимыч пилил, Пашка этому чудаку плоть растягивал, чтобы случайно пилкой не задеть.

– А вы тогда что делали, Денис?

– Я-то? Я, естественно, руководил.

– Ржал он как сивый мерин на лестничном пролете, – снова вступил в разговор врач. – Мы с Пашкой еще сдерживались. А этот гоготал так, что лампочки в подъезде лопались.

– Парит-то сегодня как, – постарался перевести разговор на другую тему Пашка, – Слушай, Денис, давай где-нибудь тормознем, минеральной воды купим. Пить хочется…

Уазик тут же прижался к обочине проспекта. Все, вчетвером вышли из машины. Мостовой помчался к киоску.

Романцев задрал голову вверх, жмурясь и подставляя лицо под палящие солнечные лучи. Нашарил в кармане спецовки темные очки, посадил на нос.

Подскочил Пашка, открыл бутылку, протянул Жанне:

– Стаканчиков одноразовых нет. Пей первая.

– Могу и после тебя…