Страница 26.

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6

ГЛАВА 4

4.

– Перестань реветь, – в который раз сказала сестра Даше, – Тебя нельзя волноваться. Одна тоже волновалась, а потом вот… родила.

Даша оторвала голову от подушки, посмотрела на стрелки настенных часов, которые отсчитывали четвертый час ночи, и перевела взгляд на сестру.

– Кого родила?

Машка закрыла учебник по психологии, откинулась на спинку кресла и, разглядывая хрусталики на люстре, ответила:

– Не то сына не то дочь.

– Дура! – Даша снова уткнулась в подушку.

– Слушай, Дашка, – в который раз постаралась отвлечь сестру Маша от грустных мыслей, – А ведь если опираться на народное творчество, то трансвеститы появились давным-давно. Родила царевна в ночь, не то сына не то дочь… Разве не понятно, о ком идет разговор?

– Отстань.

– Да хватит крокодильи слезы лить! Ничего с ним не случилось. Опять с кем-нибудь загулял твой муженек. Разве не я тебя, сестренка, предупреждала – не выходи за него замуж.

– Если бы я не вышла, то ты бы выскочила!

– Я?! Ты с ума сошла! Неужели я похожа на сумасшедшую?

Даша поднялась, села на диване и опустила ноги на пол.

– Ты не сумасшедшая, ты – хитрая! Ты всегда была хитрая и подлая. Разве не ты, выдавая себя за меня, назначала ему свидания?

– Ты сама об этом просила!

– Просила, но только в первые дни после знакомства. А ты встречалась и крутила ему голову за неделю до свадьбы. Разве не было?

– Шутила я. Понимаешь, шутила! – Машка снова открыла книгу, показывая, что ей вовсе не интересно вспоминать прошлое.

– А на прошлой неделе, зачем ты его подкараулила?

– Да случайно совершенно. Троллейбус ждала на остановке, смотрю – твой вертопрах мчится… В комнату вошла ППШ с телефоном в руках.

– Все морги обзвонила – нет нигде.

– Какие морги, мама! – Дашка закрыла глаза ладонями, – Ты, мама, можешь успокоить!

ППШ с непониманием посмотрела в сторону дочери.

– А разве не успокоила? В моргах – нет! Значит, жив, и это уже счастье.

– Спасибо, осчастливила. Что подашь на второе?

– Больницы надо обзвонить. Может, авария случилась, и теперь он в реанимации.

– В гараже он, а не в реанимации, водку пьет. – сказала сестра.

– Действительно, может быть, уже приехал, – Даша, оберегая живот, поднялась с дивана и направилась в прихожую.

– Сиди дома, – строго одернула ее ППШ, – В подъезде лифт не работает. Я сама схожу.

Она накинула на плечи оранжевую спецовку и вышла из квартиры.

Не спеша пробивался рассвет, но на улице было еще довольно темно. И Евсеича, который, вжав голову в плечи, стоял около ворот, она разглядела не сразу.

– А тебе чего, старый, не спится? Наш-то, не появлялся?

Внезапный луч от автомобильный фар осветил их фигуры, сторож, пропустив мимо у

ей вопрос ППШ, сделал несколько торопливых шагов в направлении приближающейся машины, но автомобиль резко свернул с дороги, ведущей к автостоянке.

– Не было. – Ответил старик, присаживаясь на ступеньку лестницы, – Ни того, ни другого. Чует мое сердце что-то недоброе.

ППШ присела рядом.

– Ума не приложу: и что их может связывать, старого и малого?

– «Мерседес», – тихо ответил Евсеич.

ППШ вздрогнула, навалилась плечом на старика, прижимая его к перилам лестницы:

– Какой «Мерседес»? Ну-ка, колись, старый хрыч.

– Да что тут колоться? У Золотова мериновскую машину на штрафстоянку забрали. Но они с Вертолетом и поехали ее вызволить. Вот и все дела.

– И ты днем об этом знал?

– Ты меня, Поля, не кори, мне и без тебя тошно. Ведь я сам, старый дурень, им идею подал. Рассказал, как во время войны, мы у немцев бензовоз угнали. Ваш Витька и подбил Золотова.

– А я как дура по моргам, да по больницам названиваю. В тюрьме их надо искать.

– Ты думаешь они уже в тюрьме?

– Как пить дать, или в Бутырках, или в Лефортово. А может быть, как особо опасных преступников, в Матросскую тишину увезли. Надо позвонить в отделение милиции и узнать.

– В какое отделение? – спросил Евсеич, – Этих отделений в Москве – сотни.

– А штрафстоянка, где находится?

– Я так понял, что в конце шоссе Энтузиастов, около Кольцевой дороги. Значит, в местном отделении их искать и надо.

ППШ резко поднялась, одернула спецовку:

– Ты давай-ка дед, ищи такси, а я домой пока сбегаю.

– За Дашкой?

– За бутербродами. Да чайку в термос налью. Они, поди, жрать хотят.

Он недолго провожал ее глазами. Едва ее фигура растворилась в предутреннем сумраке,, Евсеич поднялся в будку, достал замасленный список автовладельцев с их домашними адресами и телефонами, и обнаружив нужный номер, поднял тяжелую трубку аппарата советских времен. Он долго ждал, когда отзовется абонент, и услышав заспанный мужской голос, перекрестился:

– Валерий Алексеевич? Это сторож со стоянки, Евсеич. Нет-нет, с гаражом и с машиной все в порядке. Я, Валерий Алексеевич, тебе тайну хотел открыть. Что, значит, не вовремя? Утро уже… Так вот, Валерий Алексеевич, ты на Золотова ничего плохого не думай. Это я тебе лифчик в машину подложил. Да не вру я нисколько, не вру. Зачем? Случайно, машинально. Ну, прости, вышло так…

Он шмыгал носом, ковырял пальцев в ухе, смахивал хлебные крошки со стола, когда разбуженный ранним утром абонент уточнял, кто такой есть Евсеич, и как с ним следовало поступить, если бы он был лет на тридцать помоложе. И когда нравоучительный монолог стал тише и перешел к заключению, Евсеич успел втиснуть свою фразу.

– Я тебя очень прошу, Валерий Алексеевич, отвези меня в милицию. Прямо сейчас отвези. Как зачем? Там же Золотов, выручать его надо…

Оглавление | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6