Оглавление | 1. Московское время 21.15 | 2. | 3. | 4. | 5. | 6.

ГЛАВА 6

4.

Несколько минут Гречишин и Скрипник стучали в двери и стены застопорившейся кабины. Первым в бесполезности этих действий, к тому же отнимающих массу энергии, догадался старшина.

– Чего греметь, рядом все равно никого нет! Мы ведь никого не предупредили, что собираемся подняться к Веригину.

– Климков же знает. Как никак видел, что мы пошли к лифту. Как ты думаешь, на какой высоте мы застряли?

Гречишин достал из кармана фонарик, луч света упал на ручные часы.

– А черт его знает! Могу сказать только, что где-то в центре башни. Потому как поднимались мы не больше минуты.

Луч тут же перескочил на панель управления лифтом, и Гречишин еще раз нажал на кнопку последнего этажа.

– Оставь их в покое. Башня обесточена. – Скрипник взял из рук Семена фонарь и направил луч сначала на дверные створки, потом посветил на потолок.

– Что ты собираешься делать?

– По крайней мере, не ждать, пока мы здесь поджаримся или задохнемся. Ну-ка хватайся за правую створку двери! Тяни, тяни вправо!

Двери с трудом, но чуть-чуть приоткрылись, и пожарные увидели почерневший от времени, сплошной металлический кожух, который служил ограждением лифтовой шахты.

– Так, здесь нам никак не пролезть. – Скрипник, скользя спиной по стене, опустился на корточки и снова направил луч на потолок.

Гречишин тоже присел рядом:

– Жалко, что рации нет. Придется надеяться только на Климкова.

– На Климкова надейся, а сам не плошай. Давай-ка, Сеня, приступим к разборке потолка. Может быть, удастся выбить крышу?

– Чем? Кислородными баллонами? Даже багорика с собой не захватили…

– А хотя бы и баллоном. Они увесистые. Саданем десяток раз!

– И вниз полетим… Канатное крепление-то как раз на потолке и установлено.

Но Скрипник уже не слушал коллегу. Чтобы достать до потолочных алюминиевых плинтусов и шурупов, встал на баллон:

– Сюда свети, сюда…

Он быстро отвернул осветительный плафон, вывернул лампочки, и теперь перочинным складным ножом пытался отковырнуть прочно привернутый шурупами плинтус.

– Сейчас отвернем этот пластиковый подволок, а там увидим, что дальше. В лифт, хотя двери были прочно закрыты, и в кабине, казалось, не было ни одного даже самого крохотного отверстия, просачивался дым.

Гречишин, стараясь не показать подступающего страха, спросил:

– Вадим, как ты думаешь, если не удастся выбраться, сколько времени мы здесь сможем… выдержать?

– Ты хотел сказать, «проживем»? Часа два, ну, может быть, чуть больше. Если, конечно, лифт не рухнет или не загорится. Тогда наши шансы уменьшатся ровно наполовину. Держи плинтус…

Ему удалось снять декоративную пластиковую подбивку потолка. Под ней находился прочно сваренный металлический корпус.

– Приехали! – снова сказал Скрипник и, спустившись с баллона, опять присел на корточки.

По всему было видно, что он не унывал и уж совсем не собирался сдаваться. – Эх, Сеня, и как мы с тобой не догадались запастись автогеном и газовым резаком?

– Может, покричать? Кто-нибудь услышит?

– Покричи, покричи!

– Эй. Кто-нибудь! – без всякого энтузиазма крикнул Гречишин и, окончательно поняв, что помощи ждать неоткуда, присел рядом со Скрипником.

– Вадим, а тебе когда-нибудь приходилось уже… вот так…

– В лифте-то? Было дело. Однажды с девчонкой застрял. Это еще до службы в армии было. Мне одна чернявенькая понравилась на вечеринке, и мы с ней, пока сидели за столом, друг другу глазки строили, а потом удрали. Заскочили в лифт, а он между этажей встал как вкопанный. Два часа целовались. И не думали никого на помощь звать. Но кто-то вызвал электриков, и нас открыли. Эх, Сеня, если бы ты знал, как мне не хотелось выходить тогда из кабины! Так что до сегодняшнего дня упоминание о лифтах у меня были связаны с самыми нежными и радужными впечатлениями.

Гречишин несколько секунд молчал.

– Я тебя не о лифтах спрашивал.

– Разве? – Скрипник повернул голову в темноту, словно хотел увидеть лицо товарища.

– Я о том, Вадим… приходилось ли тебе, ну, как бы это сказать… – он с трудом подыскивал слова, стараясь, как догадался Скрипник, не упоминать о смерти, – Ну, висеть на волоске…

– От гибели, что ли?

– Да, – выдохнул Семен.

– При пожаре?

– Какая разница? Просто от гибели.

– Как же было!.. Однажды чуть со смеху не умер.

– Я ведь серьезно, Вадим.

Скрипник почувствовал в голосе коллеги обиду. Но переходить на какие-либо траурные воспоминания, что могло вызвать у молодого пожарного если не панику, то страх и полнейшую апатию, не хотел. Он продолжал гнуть свою веселую линию.

– И я серьезно: в самом деле, чуть не умер от хохота. Даже икота от этого началась. Хочешь расскажу? – и не дожидаясь согласия, постарался засмеяться, – Меня на вечеринку пригласили.

– И вы снова в лифте застряли? С девчонкой… – съехидничал Гречишин

– Не перебивай, зануда. Да это тоже была гулянка. На даче у моего школьного товарища. Так вот, у него папаша, какой-то важной шишкой был. Но дело не в нем, а в комнате, которую по его просьбе соорудили в дачном доме строители. Понимаешь в спальне – все сверх на голову. Кровать, стол, стулья были прикручены к потолку. Как будто не потолок это вовсе, а полы. А настоящий был выбелен известкой и в самом центре прикручены люстра.

– Он что, этот папаша, сумасшедшим был? – нотки отчаяния в голосе Гречишина пропали.

– Да нет, ну шутник, понимаешь? Ну, гуляем мы, значит, пьем водку, час, полтора. Двое уже в отруб вышли. Мой товарищ просит нас помочь ему уложить их спать. Тащим упившиеся тела в эту самую комнату, в дверях которых встроен глазок. Укладываем на потолок, который, в самом деле, является настоящим полом, и продолжаем веселиться. А через пару часов идем к двери наблюдать за вытрезвляющимися. К этому времени один из них уже проснулся. Гляжу, клиент, плотно прижавшись к этому самому полу брюхом, медленно, стараясь не слететь с потолка, пополз к люстре, которая держалась на металлическом стержне-штанге. Дополз, вцепился в стержень обеими руками и, ничего не понимая, с ужасом смотрит на пол-потолок. Даже для страховки, чтобы не сорваться, обвил люстру ногами. Бедный, как он начал орать!

– Зачем? – Гречишин даже улыбнулся.

– Ну, как зачем? Он же думал, что проснулся на потолке! От его крика проснулся второй клиент. Увидев, что люстра уже занята, вцепился в спинку кровати. Спрашивает у товарища, дескать, что происходит? А тот только глазами хлопает и сам ничего не понимает. Тут все, кто наблюдал за ними в глазок, дружно захохотали.

– Так они, в конце концов, поняли, что их разыграли?

– Ну, что же они, полные идиоты, которые не смогли оценить шутки? – ни с того ни с сего обиделся Скрипник.

– А чего ты взъерепенился?

– Да потому что… на люстре висел я! – Старшина вдруг потерял интерес к теме, – Ладно, что это мы с тобой цирк устраиваем. Надо что-то делать. Дыма в кабине меньше не стало.

Гречишин догадался, что Скрипник поменял положение, опустился на колени и, словно собака-ищейка занялся обследованием пола. А затем услышал, как старшина воткнул лезвие ножа в щель между стеной и половым плинтусом…