Оглавление | 1. Новые сутки. Московское время 3.10 | 2. | 3. | 4. | 5.

ГЛАВА 8

3.

Тот факт, что лифт, на котором вместе с двумя рабочими телебашни уехал отец, был все еще не обнаружен, давал Кириллу Веригину крохотный шанс верить в то, что полковнику все-таки удалось покинуть кабину, и теперь он вместе с двумя другими пассажирами мог находиться где-нибудь в верхнем стволе башни. Но надежда и на этот шанс полностью испарилась, когда Кирилл узнал о салфетке-сообщении. Спасатель, каким-то чудом пробравшийся в верхнюю часть башни, информировал, что кроме пятерых человек, двое из которых пожарные, находились не в пассажирском, а в небольшом служебном лифе, ни одной живой души больше не обнаружено.

Кирилл сам осмотрел нижнюю часть лифтовой шахты, в углубленном основании которой находились стопорные пружины. Но никакой кабины он не увидел. Стекающие сверху потоки черной воды, пропитанной сажей и техническими маслами и смазками, давно залили восьмиметровое углубление в фундаменте. Без водолаза или специального подводного снаряжения проверить все, что находится под водой, было невозможно.

Как сын, он отказывался верить в то, что отец и находившиеся с ним в лифте люди, могли погибнуть. Но как специалист пожарного дела, он понимал, что если кабина и висит до сих пор в шахте, то ее обитатели уже давно мертвы. И тем не менее, пока пожарные не справятся с огнем и окончательно не выяснится, что же все-таки произошло с лифтом, он старался отгонять от себя самые тяжелые и безнадежные прогнозы. По крайне мере теперь только от него и его товарищей зависело, как быстро они смогут справиться с огнем.

Стараясь не думать о том, что он скажет при встрече с матерью, которой, кстати, сегодня они с отцом должны были вручить желанный подарок, он метался между первой и семидесятой отметками. Именно на этой, самой важной семидесятой отметке уже в течение несколько часов подряд сооружалась самая мощная огнеупорная перемычка. В несколько слоев асбестовыми плитами прокладывались антенно-фидерные, кабельные, водопроводные и лифтовые шахты. Расплавленные и горящие куски пластмассы и кабельной ткани, падающие сверху на уложенную перемычку, сразу же гасились струями пены из огнетушителей. С газонов около основания башни, где располагались пожарные машины и несколько стационарных, аварийных водоводов, через всю семидесятиметровую лестницу тянулись толстые брезентовые шланги, из которых вода почти рекой лилась на рукотворное огнеупорное основание и охлаждала не только бетонные, асбестовые и металлические конструкции, но и регулярно подставляемые под нее головы пожарных.

Когда Кирилл с группой тушил втащили к перемычке еще один шланг, к нему подошел молоденький, совсем безусый паренек в прорезиненной одежде. Снял каску, печально посмотрел в глаза Веригину.

– Ну, не томи душу…

– Товарищ лейтенант, я служу в подразделении, которым командовал ваш отец.

– Ну…

– Я только что спустился с отметки сто тридцать семь…

– Не тяни же!

– В общем, мимо нас пролетел вниз пассажирский лифт… За ним куча канатов, концом одного из них еще шарахнуло по плечу сержанта. Его сейчас к «скорой помощи» повели.

Кирилл, ошарашенный сообщением, несколько секунд стоял неподвижно. Затем, словно очнувшись, схватил паренька за рукав:

– В какой шахте упал лифт?

Пожарный повернулся в пол-оборота, вытянул на уровне плеча руку:

– В правой, товарищ лейтенант. В той, что рядом с шахтой служебного лифта.

Веригин-младший отпустил рукав:

– Значит, в третьей. Тот лифт был пуст. Отца заклинило во второй шахте.

Словно напоминая о трагедии, из второй шахты с громом рухнул на перемычку полыхающий кабель. Кто-то из пожарных тут же направил на него мощную струю пены.