Оглавление | 1. Московское время 23.55 | 2. | 3. | 4. | 5. | 6. | 7.

ГЛАВА 7

7.

Мириться с потерей двадцати тысяч долларов Матвей Трошин не желал. И хотя до сих пор, тот человек, который как будто нечаянно навалился на Трошина в ресторане, как удалось выяснить, все еще находился в башне, технический директор канала «Бюро ТВ» решил во что бы то ни стало дождаться его появления. Живого или мертвого. Он понимал, что женщина, которая сидела с ворюгой за одним столиком, тоже будет находиться возле башни до окончания пожара. И поэтому Трошин, стараясь больше не попадаться ей на глаза, находился поблизости. Он видел, как она часто вытирала платочком слезы, как бросалась к пожарным и спасателям, которые выходили на передышку из башни, как, зажав рот рукой, с ужасом наблюдала за отчаянным альпинистом, который поднимался по стене башни к разбитому окну. Матвей Трошин тоже хотел надеяться, что окно в зале ресторана разбил именно тот человек, который вытащил у него коробку с деньгами. В кармане пиджака то и дело звонил сотовый телефон. Но Матвей и не думал отвечать на звонки. На это были две причины. Во-первых, кто-нибудь из его непосредственных руководителей, пожелает с ним незамедлительной встречи, а Трошин ни за что не хотел уходить от телебашни до тех пор пока не получит свои деньги обратно или не выяснит, что случилось с грабителем. Во-вторых, он понимал, что его могут разыскивать те лица, которых интересовал монтаж и установка пейджинговых антенн, из-за которых в результате короткого замыкания и случилось возгорание. Конечно, не сейчас, ночью, так утром или днем его все равно разыщут, и подробные объяснения все-таки придется давать. А он, Трошин, еще не до конца продумал собственную линию поведения. Что он скажет? Что с наблюдателем от телерадиоцентра, они, пока монтировались фидеры, выпили в ресторане по сто граммов коньяка? А как объяснить всем интересующимся тот факт, что сколоченная им монтажная бригада так и не успела изолировать стыки фидеров с антеннами? За такие дела, что отлично понимал Трошин, можно вместе с тем грабителем загреметь надолго и за колючую проволоку. Подумав об этом, он даже усмехнулся, представив, как они в одном строю, плечом к плечу идут по этапу сибирскими дорогами.

Женщина, с которой не спускал глаз Трошин, вдруг направилась к машине с красно-синей полосой, к которой от башни почти бегом двигался стройный мужчина-спасатель. Чтобы не потерять объект наблюдения из виду, Трошин тоже покинул свое укрытие и не спеша зашагал по тротуару ведущему к парадному входу башни. В это время кто-то похлопал его по плечу. Он обернулся и увидел одного из телохранителей Горянского. Того самого плечистого, который в ресторане сидел напротив их, и глотал кофе чашку за чашкой.

– Матвей Александрович? С вами хотел бы переговорить Всеволод Аркадьевич. Мы вас уже почти час разыскиваем. Дома вас нет. Телефон вы игнорируете…

И тут же в кармане Трошина раздались предательская мелодия телефонного звонка.

– Разве вы не понимаете, что, как технический директор канала я обязан находиться здесь?

Телохранитель чуть заметно улыбнулся:

– Я думаю, здесь и без вас обойдутся. Всеволод Аркадьевич приказал, чтобы мы срочно доставили вас к нему в офис.

– Что за спешка? Я сию же минуту перезвоню Горянскому! – Трошин достал из кармана телефон.

– Не стоит. Всеволод Аркадьевич приглашает вас на конфиденциальную беседу. С глазу на глаз. – Охранник, предпочитая не терять больше времени, взял Трошина за локоть, – Пойдемте к машине.

Они двинулись по тротуару в обратную от горящей башни сторону и через несколько шагов почти лоб в лоб столкнулись с Ключниковым.

Главный редактор «Бюро ТВ» остановился, преградив им дорогу.

– Ты где прячешься, Матвей? Мне срочно с тобой надо поговорить.

Трошин на секунду остановившись, как мальчишка, шмыгнул носом, кивнул в сторону охранника:

– Всем надо со мной поговорить. Вот и сейчас помимо моей воли тащат на какую-то конфиденциальную беседу.

– С кем это?

Охранник скромно улыбнулся Ключникову и, не дав вымолвить техническому директору ни слова, настойчиво подтолкнул его в сторону милицейского кордона.

– Извините, Андрей Егорович, нам некогда…

Через четверть часа Трошин сидел в глубоком кожаном кресле и мешал ложечкой в кофейной чашке.

– Может быть, коньячку? – поднял на него глаза Горянский и не дожидаясь согласия, щелкнул пальцами, – Есть повод выпить, Матвей!

Тот самый телохранитель, который сопровождал Трошина, поставил на журнальный столик поднос с бутылкой французского коньяка, блюдце с тонко нарезанными дольками лимона, и два пузатых бокала. Откупорил бутылку, плеснул коньяк.

Горянский потянулся к бокалу:

– Есть отличный повод выпить! – повторил он и снова, и, словно в чем-то сомневаясь, посмотрел на Трошина, – Ты не хочешь узнать, что это за повод, Матвей?

– Конечно, сюда меня доставили не для того, чтобы я составил вам компанию.

– Ну, почему же? Мне доставляет огромное удовольствие выпить с единоличным президентом телекомпаний «Бюро ТВ» и «Телегор».

– Это я что ли президент? – на лице Трошина появилась дурацкая улыбка.

– Час назад я подписал все необходимые документы о сложении полномочий с господина Ключникова, и назначении тебя руководителем обоих каналов. Плюс ко всему, Матвей Александрович, вы теперь являетесь и обладателем 25 процентов акций телекомпаний «Бюро ТВ» и «Телегор». Вот за это и выпьем.

Горянский протянул через столик руку с бокалом, предлагая новоявленному президенту отметить это яркое событие, но Трошин, казалось, не заметил дружественного жеста.

– Извините, Всеволод Аркадьевич, но я пока до конца не понимаю, чем мог вызвать к себе такую симпатию и доверие? – Он боялся поднять глаза и смотрел на янтарную жидкость в своем бокале, – Тем, что из-за моей вопиющей оплошности на телебашне произошел пожар?

Горянский, не став дожидаться ответного прикосновения бокала к бокалу, сделал маленький глоток, поставил коньяк на стол.

– Понимаешь, Матвей, мне кажется, что нам с тобой легче будет работать. Ты технарь по образованию и я технарь. А большинство инженеров, как известно, становятся неплохими бизнесменами. Ключников же – гуманитарий, журналист. А потому в бизнесе ничего не смыслит. Вот сейчас, например, представился благоприятный, можно даже сказать, небывалый случай, чтобы стать единственными монополистам на телерынке, а Ключникова даже не хочет замечать этой возможности. Мне трудно работать с таким человеком. А с тобой, как показал опыт, мы умеет договариваться. Ну что, ты отказываешься от должности? Конечно, ты мог бы попросить у меня время на обдумывание вопроса. Но времени нет.

«Как же – небывалый! – подумал Трошин, – Скорее всего, заблаговременно спланированный». И ему, Трошину, в этом плане Горянским была уготована далеко не последняя роль. И отнюдь не положительного героя.

– Почему? – Матвей впервые за весь вечер посмотрел в глаза Горянскому.

– Потому что ровно через полтора часа министры связи и печати проводят экстренное совещание президентов и генеральных директоров всех каналов. И ты, уже в качестве руководителя двух каналов, должен присутствовать на этой «сходке».

– Вы что же, хотите меня предать суду раньше времени? На этой «сходке» мне и припомнят установку пейджинговых антенн.

– Да никто тебя и пальцем не тронет! А если и станут что-то говорить в твой адрес – это их личная трагедия. Думаешь, они не понимают, что у самих рыло в пуху? Еще как понимают! Ведь башня давно уже требовала реконструкции, да ни у кого денег не было. Ну, если и покричат, поплются, что с того? Гнев пройдет и начнут тебе руки целовать. Вспомнишь еще мои слова. Ведь ты появишься на этом совещании не на щите, а со щитом. И с мечом. Потому как сегодня ты – единственный руководитель действующего канала. А значит, и других можешь облагодетельствовать.

– Сдачей в аренду нашего эфира?

– Вот видишь, я нисколько не сомневался в твоих предпринимательских способностях. Но аренда эфира – только начало. Ты же можешь предложить идею строительства на базе «Телегора» головных кабельных станций. Помнишь, мы с тобой говорили об этом?

Трошин одним разом осушил бокал с коньяком. Жадно посмотрел на бутылку. Горянский улыбнулся:

– Плесни, плесни, чего стесняешься? До совещания еще уйма времени.

Матвей сам налил в свой бокал. Теперь глаза его горели:

– Если даже десяток телеканалов вложится в строительство головных станций и примут участие в оснащении их современными антеннами и оборудованием, которое мы будем закупать и поставлять на российский рынок, можно заработать бешеные деньги!

– Ай, молодца, Матвей! Вот теперь вижу не мальчика, а мужа! Запомни, жестким, а иногда и циничным нужно быть и с приятелями. А уж с конкурентами без этих качеств никак нельзя! Это первое требование настоящего руководителя и бизнесмена. Ну, что еще на посошок?

– Мне хватит, Всеволод Аркадьевич. Кажется, утро будет жарким.

Он потер кончиками пальцев покрасневшие веки, поднялся, и прежде чем пожать вялую руку Горянского шатнулся в сторону. Попрощавшись, направился к выходу. Но уже в дверях, о чем-то неожиданно вспомнив, обернулся и несколько мгновений смотрел на струйку минеральной воды, которой магнат наполнял стакан. Горянский, заметив немой вопрос на лице нового генерального директора, вытащил из кармана носовой платок, вытер уголки губ:

– Что-то еще, Матвей?

– А что же будет с Ключниковым, Всеволод Аркадьевич?

Босс поднял бокал с минералкой, чуть усмехнулся:

– За него не беспокойся. На таких журналистов спрос всегда найдется. Я уверен, через недельку-другую предложат ему должность заведующего отделом на каком-нибудь центральным канале или, если сказочно повезет, назначат главным редактором. С окладом согласно штатному расписанию. Впрочем, если тебе хочется, можешь оставить его и своим замом. Я ничего не имею против и в жизнь творческого коллектива вмешиваться не собираюсь.

– Я бы хотел, да Ключников не согласится.

– Это его проблемы. – Горянский поднес к губам стакан с минеральной водой.

Оглавление | Предыдущая страница | Дальше